— Я не могу тебе дать слишком много времени, — сказал он. — Максимум через три дня ты должен позвонить. На эти дни мои люди оставят тебя в покое. Единственное, чего ты должен остерегаться, так это милиции. Если ты попадешься к ним, то стоимость моей услуги значительно возрастет.
Мы откланялись друг другу. Тарасов протянул мне руку, но я сделал вид, что не заметил этого жеста, и быстро вышел из комнаты в холл, а оттуда — к стальной двери, обшитой кожей, с навешанными на нее громоздкими замками.
Едва дверь квартиры захлопнулась, и я подошел к лифту, как его створки, лязгнув металлом, разошлись в стороны, и из кабины вышла молодая женщина. Не ожидая столь решительного появления здесь человека, я отскочил в сторону, и от этого движения женщина вздрогнула, вскинула на меня красивые тревожные глаза, подошла к двери, из которой я только что вышел, на мгновение замерла перед ней, делая вид, что ищет в сумочке ключи. От ее расклешенной норковой шубки веяло свежестью мороза и запахом дорогих духов. Потрясенный появлением здесь человека, которого где-то совсем недавно видел, я сделал несколько замедленных шагов по ступеням вниз, остановился и вполоборота повернулся к женщине.
Она тоже посмотрела на меня через плечо, явно пытаясь вспомнить, где могла меня видеть. И тут до меня дошло, что эта та самая дама, которую я встретил в особняке, когда бродил по коридору в поисках бритвы, и разговор которой с Жоржем я подслушал через форточку. Значит, это жена Тарасова. Не только красивая, чертовка, но и умная, точно предугадала, что муж нажрется на презентации.
Добрый вечер, — сказал я, чувствуя, как мое лицо расплывается в глупой улыбке.
Добрый, — холодно ответила дама, снова опуская изящную руку в сумочку, но не рискуя повернуться ко мне спиной.
Черт меня дернул ввязаться с ней в разговор!
— А вам не кажется, что судьба нарочно скрещивает наши пути?
Не кажется, — все так же немногословно ответила дама и без особого любопытства добавила: — Что вы здесь делаете?
Вас жду, — ляпнул я.
Напрасно, — тотчас ответила дамочка и звякнула ключами. — У меня нет никакой необходимости встречаться с вами.
Труба, подумал я, она меня продаст. Сейчас спросит у мужа: зачем к тебе приходил Цончик? А Тарасов выпучит глаза и рявкнет: какой к чертовой матери Цончик! Это же был Вацура!..
Ноги сами понесли меня вниз. Я помахал дамочке рукой. Она уже поднесла ключ к замочной скважине, но опять повернулась ко мне и тихо сказала:
— Постойте!
И сама спустилась ко мне, взяла под руку и повела вниз. Сейчас я совсем не был настроен прогуливаться с женщиной, но воротник ее шубки так дразняще щекотал мне шею, дурманящий запах духов так кружил голову, что я мысленно наплевал на все опасности, расслабился и стал получать удовольствие.