Он произнес на своем певучем гэльском, наполняя душу О'Лайам-Роу тоской по родине:
— Все равно, Робин, почему именно на судне? Темза слишком открытое место, чтобы встречаться с таким человеком, как Уорвик. Понятно, что он отказался выслушать тебя.
Стюарт выругался:
— Разве я не пытался использовать все другие способы? Ни одно сообщение не дошло до него. Я узнал, что он поплывет в Гринвич в тот день. Остальное было несложно.
Голос Хариссона по-прежнему звучал приветливо:
— Ты говорил с ним откровенно?
— Я сказал, что хочу сообщить новости, которые могут принести большую пользу Англии, а так как они секретны, то хотелось бы поговорить наедине.
— И?..
— Он заявил, что не намерен вступать в переговоры с людьми, которые навязывают себя силой. Хорошо еще, что меня не ссадили и не отправили в Ньюгейтскую тюрьму, а если я намерен что-то сообщить, то следует обратиться соответствующим образом письменно. Однако все-таки он заинтересовался.
— Не похоже, что заинтересовался.
В агрессивном тоне Стюарта мелькнула самодовольная нотка:
— Нет, заинтересовался. Я поднял край плаща и показал ему эмблему лучника.
Впервые за время разговора голос Хариссона прозвучал резко:
— Кто еще видел это?
— Никто, Боже упаси, я же не дурак. На судне было полно слуг и чиновников, но ни одного знакомого. Затем они вызвали паром и высадили меня. Но следующее письмо, которое я напишу, клянусь Богом, он прочтет. — В волнении Стюарт заговорил громче. — Пришло время для нового послания, Брайс. Я уверен в этом. Попроси его переговорить с нами. А не согласится — предложим время и место для встречи с его представителем. Он не сможет отказать. А когда он услышит, что мы предлагаем, состояние нам обеспечено. То, что это отродье, Мария, выйдет замуж во Франции, будет представлять постоянную французскую угрозу со стороны шотландской границы. Если же она умрет, Шотландией скорее всего станет управлять Арран, а он благосклонно относится к англичанам, и его можно задешево купить. Уорвик способен даже убедить их передать правление Ленноксу — у того достаточно весомые права. В то время, как… — гремел хриплый, полный энтузиазма голос Стюарта, — в то время, как Мария — прямая угроза английскому трону. Если католики вернутся к власти, французы скорее всего станут подстрекать их, дабы те поддержали ее притязания на корону. Она же внучка сестры Генриха VIII. Принимая во внимание ту кутерьму, которую он учинил из своих браков, ее притязания можно считать почти такими же основательными, как и права Марии, его дочери.
— Или такими же, как у графа и графини Леннокс? — задумчиво произнес Брайс Хариссон. — Я думал, что ты сделаешь свое предложение сначала им.