В его душе имелись такие тайные нерастраченные силы, что мне не удавалось ни постичь их, ни преодолеть; в нем преобладала упрямая воля, игнорирующая всякие авторитеты и не доверяющая дружбе. В умственном отношении он значительно опережал и свои годы, и свое физическое развитие. И тем не менее, я делал все возможное, чтобы завоевать его расположение, и полагал, что мне это легче удастся, если я смогу научить его чему-нибудь соответствующему его собственным устремлениям.
Ближе к вечеру второго дня после отъезда Симпкинса почтовая карета, вся забрызганная грязью от быстрой езды, доставила к сэру Ричарду посетителя, человека по имени Саймон Левисон, — плотного дородного джентльмена, чью важность и значимость в обществе демонстрировал плащ, отороченный горностаем, и целая выставка цепочек, брелоков, колец и прочих ювелирных изделий. Гость был весьма счастлив в связи с благополучным прибытием, а почтальон с насмешкой поведал Питеру — о чем последний не преминул тут же рассказать Фрэнку, — как тот страшно трусил всю дорогу, боясь нападения разбойников. Однако в обращении с сэром Ричардом гость напускал на себя важность и держал себя с ним наравне, чему я несказанно удивился, поскольку гость, вне всякого сомнения, был евреем.
— Деловой партнер моего доброго дядюшки-хранителя, — отозвался о нем Фрэнк и, казалось, хотел добавить еще что-то, но сдержался, улыбнувшись своим невысказанным мыслям.
Сэр Ричард заперся с Саймоном в библиотеке, распорядившись о ночлеге для гостя. Дважды, случайно пройдя мимо, я слышал доносящиеся оттуда громкие слова и перебранку. В девять часов вечера сэр Ричард послал за мной. Фрэнк был уже в постели, и я намеревался последовать его примеру, но все откладывал в ожидании возможного прибытия Фентона.
Увлеченный собиранием бумаг, разбросанных по столу, гость встретил меня сдержанным поклоном.
— Если явится известный вам Фентон, — сказал сэр Ричард, — примите его от моего имени. Я буду занят с этим… джентльменом еще некоторое время.
Его заминка перед словом «джентльменом» была едва заметной, однако вызвала беглую презрительную усмешку, и слегка выпученные миндалевидные глаза Саймона блеснули, подчеркнув вспыльчивый характер последнего. В его манерах чувствовался намек на некоторое превосходство, и это тоже показалось мне весьма странным. Поистине, здесь, в Мадден-Холле, происходило немало такого, чему я не придавал значения, поскольку дела хозяев меня не касались; но все это, тем не менее, оставляло туманный намек на некую тайну, заставляя подозревать, что взаимоотношения между здешними обитателями не столь гладкие, как они выглядели на первый взгляд.