Если Старик не хочет читать лекции, то как называется это?!
– Короче, – продолжает он, – Сан-Антонио, решение этого дела должно быть найдено к завтрашнему дню...
Он говорит мне это, тщательно подбирая слова, но суть не меняется. Я незаметно пожимаю плечами.
– Если хотите, чтобы творились чудеса, – тихо говорю я, – надо брать в Службу Господа Бога! В морге ничего нового?
– Ничего!
Я выхожу, ничего не добавив к этому прочувствованному ответу.
Как и всегда, когда что-то не клеится, я иду в соседнюю тошниловку.
Хозяин жует кусок ветчины шириной с тракторный мотор.
– А вы не грустите, – бросаю я с горечью, которой наполнен под завязку. Он пожимает плечами.
– Не с чего, – заявляет он.
– Как подумаю, – вздыхаю я, – что тоже мог бы держать забегаловку, вместо того чтобы рисковать своей шкурой, аж сердце кровью обливается! Нагуливал бы жирок за стойкой, играл бы в белот, жрал бы от пуза, лапал официантку да подсчитывал в конце дня выручку! Вот она, красивая жизнь!
Толстяк смеется и говорит, что не его вина, если у некоторых в жизни одно занятие – портить нервы согражданам... Потом он предлагает мне вечный стаканчик беленького.
– Ага, точно, беленького... Только не стаканчик, а лоханку побольше. Мне надо забыться.
– Может, чего-нибудь поедите?
Поскольку я не отвечаю, он говорит:
– Загляните в холодильник...
Я с силой шлепаю ладонью по стойке.
– Бог ты мой! Да твоими толстыми губами говорит голос разума, – кричу я. – Холодильник! Мне только это и остается.
Я выбегаю, даже не подумав извиниться.
– Такси! В морг, пожалуйста.
Почему в морг?
Признаюсь, я и сам толком не знаю. Вернее, не знал в тот момент, когда решил туда поехать.
Принять решение меня заставило брошенное хозяином бистро слово «холодильник». Я подчинился какому-то. рефлексу... Но теперь я знаю, зачем еду в морг... И восхищаюсь своим старым чутьем, работающим быстрее мозгов.
С самого начала этого цирка я бегаю туда-сюда, натыкаясь на стены, как муха под стаканом. Я слушаю, говорю, убиваю, ору, но не управляю событиями. Я действую, не ища строгой, все освещающей логики.
Когда лжемедсестра мне сказала, что банда в курсе моих действий потому, что за мной кто-то следит, я не среагировал... А ведь было от чего подскочить до потолка. Не понимаете? Значит, вы дурее стада гусей.
Если за мной кто-то следит и узнает о моей поездке в Страсбур, а потом в Канн, этим «кем-то» не могут быть покойная Рашель, вылетевшая из окошка мамаши Бордельер. Выходит, клан Бунксов посадил мне на хвост не Рашель, а кого-то другого!
Этого другого я не смог обнаружить... Но кто в таком случае Рашель?