Сам он был в этом виноват. Англичане и не тронули бы его, но Лука вздумал помочь индейцам, которые на пирогах пытались уйти от преследования. Их восстание закончилось поражением, и теперь англичане добивали бегущих.
В экипаже судна Луки был индейский мальчишка Жан Улитка, который узнал нескольких своих соплеменников, а самое главное — он разглядел в одной из пирог раненую Катуари. Вот Лука и приказал капитану Самюэлю взять индейские суденышки на буксир.
Дважды до этого сводила судьба Луку с этой удивительной индианкой с синими глазами. Мать ее, от которой на память остался только золотой медальон, была белой, отец — вождем племени, муж года два назад погиб в схватке с англичанами. Наравне с воинами участвовала она в боях за свободу своего народа, и с самой первой встречи не мог Лука отделаться от какого-то наваждения. Заколдовала она его, что ли?! Да и не только его, но и верного друга Назара. Не мог Лука спокойно вспоминать об этой женщине и вот снова встретил ее, раненую, в утлой пироге, преследуемой английским кораблем.
Он спас индейцев, спас Катуари, но судно его было сожжено. Мечты о спокойной и размеренной жизни внезапно улетели в тартарары, надо было думать, как спасаться самому и выручать своих людей и индейцев.
Англичане ушли. Начинался прилив, и перешеек местами уже заливало водой. Люди плохо спали, были злы и раздражительны.
Еды было мало. У индейцев ее почти не осталось, и пришлось поделиться с ними последним. От судна остались одни обломки, обгоревшие и неприглядные. У индейцев умер один воин, и его тут же похоронили. И вообще половина их была изранена, остальные сильно измотаны, истощены и ослаблены.
После короткого совещания было решено идти в усадьбу на лодках. Сделать это тяжело, но пробираться пешком по зарослям — намного хуже.
Лука почти не принимал участия в совещании. Он всецело был занят индианкой. Белые уже поняли, что это значит, помалкивали с серьезными лицами и не приставали к нему с расспросами.
А он опять тщательно осмотрел рану, промыл ее, очистил, присыпал целебным порошком и перевязал.
Катуари ненадолго открыла глаза. Ее мутный взгляд был бессмысленным, но Лука надеялся, что все поправимо, что она вновь станет той самой волевой и решительной женщиной, какой он запомнил ее по прежним встречам.
Он вертел в пальцах странный золотой медальон на цепочке. На нем были видны какие-то вензеля, но Лука не мог их хорошо рассмотреть. Он был явно европейского происхождения и мог бы рассказать о многом. Видимо, он был захвачен вместе с остальной добычей в этом походе или в предыдущих.