— Жалко, елки не будет, — вздыхает Юленька, когда мы начинаем смаковать программу предстоящего праздника.
Я сразу пытаюсь прикинуть, где могут расти елки. Получается, далеко. Не ближе Северной Америки. На парусах вернусь лишь весной, другого же средства передвижения пока не придумали.
— А мы под пальмой.
Заодно прикидываю на себя роль Деда Мороза, Увы, не пойдет! Даже ради женщин. Придуриваться иногда я могу, но быть шутом... Извините!
— Наших пригласим. Мы тут гитару добыли. Представляете? Вполне похожа на нашу. Кое-кто уже пытался играть.
Сам-то я не умею. Вернее, пробовал когда-то, но так давно, что лучше не позориться.
Девочки в восторге. Развлечений у них немного. По-французски обе уже говорят довольно бойко, и принимают их во многих домах, только, с моей точки зрения, на этих приемах — скукотища. Бесконечный обмен мнениями по нескольким постоянным вопросам да, возможно, дежурные сплетни с перемыванием косточек.
Не удивлюсь, если в отсутствие моих дам косточки перемываются наши.
Мы какое-то время продолжаем обсуждать программу праздника, а затем рука Наташи оказывается под моей сорочкой, и на смену слов приходят дела...
20
Флейшман. С Новым голом!
Подобные посиделки выпадали на нашу долю нечасто.
Нет, жизнь флибустьера не похожа на авантюрный роман, и в ней всегда есть место отдыху. Порой события идут таким густым косяком, что едва успеваешь поворачиваться, зато потом наступает относительное затишье. Ненавороченная тишина.
Только покой покою рознь. Для нас покой — это отсутствие штормовых авралов, схваток на море. Так сказать, обыденная жизнь, полная нужных и незаметных дел. На море — вахты, на берегу — подготовка к походу, ремонты, покупки, гульба... Да и женщинам требуется внимание, охи и ахи...
А чтобы собраться всем вместе...
За столами мы сидели действительно все. Все мужчины со своими подругами. Женщины, обретшие новых мужей, остались с ними. Здесь же находились одни русские, что делало общество еще более приятным. Из местных присутствовала лишь Балерина Женевьева, однако она до сих пор настолько плохо владела русским, что вряд ли что-то понимала в откровенных речах.
И разумеется, был Гранье. Жан-Жак уже настолько освоился с русским языком, что мог говорить на нем почти на любые темы.
Целый вечер говорить на одном языке! Тоже кайф после нашего многоязыкого говора. Не надо что-то из себя строить, притворяться, делать вид. Гости из будущего в узком кругу.
И повод — новый, девяносто третий год.
Один раз мы его уже встречали, только это было очень давно, еще в двадцатом веке. Сейчас же семнадцатый. Об этом напоминают наши наряды, само убранство стола, пальма вместо елки, тропическая ночь за окном...