— Дю Кас опять говорил о намерениях короля превратить морских бродяг в послушных подданных, — вместо ответа сообщает Командор. — Мол, пусть хозяйничают на земле, а желающие переходят в военный флот. И сделать это он требует возможно скорее.
— Но мы-то не французы! — возражает Григорий.
— Мы — нет. Но сдается мне, что по окончании войны эра свободных пиратов потихоньку закончится. Все замирятся, и наших коллег будут развешивать на мачтах, едва поймают на месте преступления.
— А когда она закончится? — задает неумный вопрос Ширяев.
Неумный потому, что мы уже пытались восстановить в памяти даты, однако никто толком ничего не помнит. Всевозможных войн было столько, что пойди удержи их в памяти!
— Тогда тем более надо соглашаться, — делает вывод Григорий. — Пока еще есть возможность.
— Согласимся ближе к весне, — кивает Командор.
Я-то знаю, что наш предводитель внутренне давно готов на любую авантюру и не упустит шанс. Отсрочка же нам необходима для текущего ремонта кораблей, да и Кабанов втайне лелеет надежду, что англичане вновь соберутся с деньгами и можно будет пограбить их.
Что до меня, то пиратствовать мне уже надоело. Только ничем другим на островах заняться нельзя. Вся торговля в руках Вест-Индской компании, плантатором я быть не хочу, кабак содержать не очень-то и выгодно...
Скорее бы в Европу!
— Только это будет последний поход. Обеспечим всех наших хорошей добычей и будем завязывать. Все. Давайте больше не будем о делах. Праздник все-таки, — предлагает Кабанов.
Новый год... Интересно, сумеем ли мы дотянуть до следующего? А если сумеем, то где будем встречать? Мир большой, и кто знает, куда забросит прихотливая судьба?
Может, удастся осесть на берегу в тишине и покое?
Словно в ответ в комнате вновь звенят струны, и Женя поет:
И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина поднимает паруса...