Хотя одна спецслужба мира никогда по своей воле не сложит оружие. Что тоже правильно: когда несколько человек держат друг друга на мушке резко бросать оружие нельзя. Кто-то может воспользоваться своим преимуществом. Оружие опускают медленно, по командам, поэтапно. Если вообще договорятся об этом. Если суждено создать безоружный мир (по крайней мере — безъядерный, безбиологический и т.п.), то активными, если не главными участниками и регуляторами этого процесса будут спецслужбы.
Девиантное поведение случается не только у отдельных людей, но и у отдельных людей, но и у целых социальных групп. В том числе и структурированных в различные корпорации и государственные службы.
Как и в случаях с перерождением здоровых клеток организма в раковые, длительные и существенные отклонения в деятельности спецслужб могут привести к трансформации и в нечто непримиримо враждебное социуму. Если в государстве и в обществе существует служба социальной метрологии и есть действенная социальная диагностика — это поправимо. В их отсутствие социальная разновидность раковой опухоли может весь организм.
Короли и иные монархи действительно могли многое. Пределы их возможностей в самом общем виде ограничивались лишь размером наличной казны, да еще интересами и устремлениями других королей.
Нынешние президенты, в отличие от нынешних еще здравствующих диктаторов, королевскими возможностями уже не обладают: парламентский контроль, партийная оппозиция, пронырливые СМИ начеку. Все значимое нужно согласовывать с множеством иных политиков. Тайных, дурно пахнущих непотребств некоторых членов семьи английской королевы, к примеру, накопали и опубликовали ныне столько, что впору династию саму ликвидировать.
Возможности спецслужб ныне во многом превосходят даже очень дееспособных и влиятельных политиков, для которых в любых их значимых начинаниях спецслужбы — обязательные ведущие участники. Не говоря уж о том, что личная безопасность глав нынешних государств и членов их семей обеспечивают именно спецслужбы. Часто функция обережения сочетается с задачей присматривать за слишком активным по молодости политиком. В этом нет никакого отклонения от целей: политиков предают тоже свои — близкие, друзья. И спецслужбе этот наиболее опасный вариант надо учитывать в первую очередь, отслеживая каждую значимую связь политика, государственного деятеля. Это — по канонам контрразведывательной науки. По практике — сами цари и им богоподобные нынешние управители нуждаются в пристальном присмотре: вручать безоглядно судьбу всей страны одной сколь-угодно работоспособной голове и ее ближайшему окружению, включая жену, любовниц — крайняя степень безрассудства, на которую ни одна стоящая элита не пойдет. Спецслужбы — только один из многих видов пригляда. А случись заговор, переворот в любой форме — они всегда его или активные соучастники, или организаторы. Такова одна из естественных черт процесса, именуемого государственным управлением. Правда, и сами руководители спецслужб при этом ходят по лезвию меча, часто срываясь — тому множество примеров: от Малюты Скуратова до множества известных имен наших лет, включая Л. П. Берия, Г. Гиммлера и многих иных. Чрезмерно активную позицию спецслужб здесь всегда самым существенным образом умеряет знание руководителями спецслужб о том, что за ними самими осуществляется серьезное контрразведывательное наблюдение как отдельными своими сотрудниками, так и дружественными спецслужбами в стране и за рубежом.