Изменится ли в лучшую сторону ситуация по мере становления единого мирового правопорядка? Формальных изменений будет, естественно, бесчисленное множество, суть же изменится едва ли: порочные потребности множеств людей останутся при них, а потому и рынок подобающих услуг будет только развиваться. Вряд ли грядущее мировое правительство будет ориентировать спецслужбы на борьбу с человеческими непотребствами, тем более что их вариации по регионам мира беспредельно многообразны под влиянием колоритов множества местных культур. А вот для мировой полиции нравов работы, пожалуй, хватит на не одно столетие.
Одним из опаснейших видов организованной преступности для любого государства являются многочисленные правонарушения должностных лиц, совершаемых, как правило, в составе устойчивых групп. Как внутри отдельных ведомств, так и межведомственных. Как правило, должностные преступления отнесены к юрисдикции полиции. Когда же этот правоохранительный орган не справляется и коррупция, казнокрадство становится повсеместным в деятельности органов власти и управления, деморализуя жизнь общества, подрывая основы законности в государстве, к решению проблемы зачастую привлекают спецслужбы. Но отнюдь не для того, чтобы они присоединялись к полицейским и скрупулезно расследовали помногу лет многоэпизодные составы хищений с проведением многочисленных бухгалтерских ревизий и экспертиз. Здесь спецслужбы хороши только для одного: жестким принуждением или угрозой его применения заставить казнокрада, взяточника рассказать правду и возместить причиненный государству и обществу ущерб.
Естественно, что такие технологии допустимы только в периоды, когда обычные законы приостановлены и действует в стране режим чрезвычайного положения. Например, в результате военного переворота, как это имело место в Чили, в определенной степени в Ираке, в Тунисе, в Пакистане. Как правило, именно тотальные коррумпированность и полная деградация на ее основе исполнительной и судебной власти и являются причиной военных переворотов, гражданских войн.
Так что спецслужбы в таких ситуациях действуют как спасатели в разрушенном землетрясении или пораженном опасной эпидемией городе. До момента включения в «работу» по борьбе с коррупцией спецслужбы по своим агентурным каналам беспрерывно получают и накапливают информацию о должностных преступлениях множества чиновников различного уровня. Часть этой информации работает: блокирует карьерные взлеты иных сановников, используется для возбуждения уголовного преследования некоторых других, иногда становится предметом сделки спецслужбы с каким-либо правительственным органом. Но основной массив остается невостребованным — коррумпированный политический режим именно в этом заинтересован. Если при этом спецслужбы не поражены общей коррупционной проказой, то именно они и становятся инициаторами и одними из активных организаторов «силового» устранения от власти генерации продажных политиков. Формально такие действия считаются противозаконными, но практикуются в мире регулярно — другого средства убрать сплошь опасно преступную власть у общества (кроме еще более сильного средства — восстания, революции, гражданской войны) нет: клин можно выбить только другим, более мощным клином! В подобных ситуациях всегда неизбежны жесточайшие противоборства внутри и между спецслужбами: многие руководители и здесь состоялись только благодаря тесной связи с коррумпированными политиками, высшими должностными лицами государства, поучаствовали в их махинациях и готовы защищать их положение (и свое, естественно!) до конца. Вполне похоже это явлено в советском кинофильме «Семнадцать мгновений весны», воспроизведшем некоторые эпизоды жестокого противоборства высших чинов немецких спецслужб: гестапо, СС, СД — на последнем этапе войны, когда предпринимались попытки заключить перемирие с американцами, чтобы удвоить усилия противостояния Советской Армии.