Бывают и уникальные ситуации, вроде нынешней в России, когда наглое разворование бывшей госсобственности СССР правительственной верхушкой и их родней и подельниками породило глухой, неодолимый ничем внутренний протест множества людей различных социальных групп, сотрудников правоохранительных и иных «силовых» структур, который трансформировался во все более расширяющуюся практику бесконечного передела собственности. Процесс этот никакого осуждения со стороны большей части общества не только не вызывает, но сопровождается по большей части злорадным удовлетворением каждым случаем криминальных «разборок» со стрельбой и трупами. Постепенно силовые технологии передела стали обыденной практикой, в которой, в общем, нормальные люди в лице руководителей фирм, корпораций вполне буднично поручают свои службам безопасности нанять структуры оргпреступности для физического устранения кого-то из конкурентов. Либо «подключить» правоохранительные подразделения, спецслужбы для дезорганизации специфическими «правовыми» средствами деловой жизни конкурентов. Явление это стало настолько обычным, рядовым, что вполне может учитываться отдельной постоянной строкой в графе негласных расходов корпораций, затрачиваемых на поддержание полезных контактов с нужными людьми в органах власти и управления.
К сожалению, общественности известны многочисленные случаи участия в подобной практике и сотрудников российских спецслужб — действующих или уволенных в связи с выходом на пенсию.
Так что пока в России спрос на «услуги» организованной преступности со стороны бизнеса как никогда высок, участие криминальных сообществ в деловой и политической жизни страны — беспрецедентные для мировой практики, задачи спецслужб по сдерживанию криминализации бизнеса и политики в такой ситуации реализуются с неимоверными трудностями и очень невысокими результатами: четкого политического заказа на обеспечение высокоэффективной «чистки» бизнеса и политики от криминала спецслужбам еще не поступало. Основные причины, в общем-то, очевидны:
Политическая элита страны все еще находится в стадии становления, структуризации и в этом процессе приемы, практикуемые организованной преступностью, оказываются единственно эффективными и чрезвычайно востребованными политиками.
Бизнесом занимаются в подавляющем большинстве люди с психологическими установками госслужащих советской поры, главными из которых было минимизировать свои личные усилия, не проявлять рискованных инициатив, но всячески стараться увеличить сколь только возможно любые обретения. Бизнес в России до сих пор, в основном, трактуется как поле спекулятивных, мошеннических, коррупционных обретений, но только не как поприще всегда рискового вложения капитала, новаций, борьбы за рынки путем повышения качества продукции и услуг, а не только отстрелом конкурентов. Генерация предпринимателей, рассматривающих свой бизнес как поле реализации обязательств капитала перед собственной нацией, еще практически не появилась (за исключением единичных явлений).