Пока выходец из Бездны и правнук лешего обрабатывали жрицу богини Тамир, я навестила Генку Филашкина, которого уже выпустили из больницы. Встречу с ним пришлось назначить за полночь, чтобы познакомить горе-предсказателя с его потусторонним компаньоном — привидением Федором. Призрак мафиози, взявшись за дело, проявил немалую изобретательность, и по городу уже поползли слухи о том, что Филашкин после пожара обрел феноменальный пророческий дар.
Я собиралась ехать на дачу вместе с де Моном и Макаром. Вещей решила взять немного — только самое необходимое. Оно еле-еле влезло в чемодан. Роясь в ящиках стола в поисках зонтика, я неожиданно наткнулась на амулет, который когда-то подарил мне Роман. Единственная память о моей первой любви. Ну, если не считать раны на сердце, конечно же.
Аргус, заметив у меня в руках серебряную цепочку с подвеской, категорично приказал мне повесить ее на шею. Да и без его указаний я не собиралась расставаться с подарком Романа. На ту же цепочку пришлось прицепить и перстень Федора. Дверь моей квартиры можно вышибить пинком, поэтому драгоценность разумнее было взять с собой. Один этот перстень стоит больше, чем все остальное мое имущество вместе взятое. Еще я прихватила на дачу пистолет, доставшийся мне по наследству от Романа Коваленко, — на тот случай, если вдруг что-то пойдет не так.
— Ты холодильник выруби, все равно у тебя там мышь с голодухи повесилась, — посоветовал Аргус, когда я перед выходом из квартиры проверяла, все ли выключено.
— Зачем? Мы ведь на даче недолго пробудем. Вернемся завтра или послезавтра.
— Я бы на твоем месте на это не очень рассчитывал, — предупредил Аргус.
— Почему?
— Да как сказать… — Пернатый нахохлился и вдруг завопил: — Все, что тебя касается, все, что меня касается, все только начинается, начинается…
— Ну, ты зверь! — оценила я силу голоса, но не успела выяснить, что же имела в виду птица.
Раздался звонок в дверь. Пришел Макар и сообщил, что пора ехать. Аргус при виде недоросля снова начал косить под глупую и бессловесную птаху, вспрыгнул на мое плечо и довольно каркнул, всем своим видом демонстрируя готовность пойти с хозяйкой в огонь и в воду.
На дачу жрицы мы приехали к вечеру. Я бродила по двухэтажному особняку и с завистью вздыхала: «Живут же люди!» В глаза бросалась вульгарная роскошь интерьеров. Впрочем, вероятно, определение «вульгарная» для роскоши придумали те, кто не мог себе ее позволить. Я вернулась в выделенную нам с Аргусом комнату, бухнулась на кровать и задумалась. Если у жрицы такая дачка, го какая же у нее квартира? Наверняка все это приобретено вовсе не на зарплату (жрица числилась директором краеведческого музея). Значит, Тамир — богиня нежадная и щедро вознаграждает тех, кто ей служит. Может, и у меня скоро будет такая же дачка, «тачка» и…