Мои сумбурные мысли прервало пение мобильника. Кто это в такую рань? Я схватила его и побежала в гостиную, чтобы не разбудить Костю.
— Алло!
— Динка, это Тося, прости, что так рано, но тут такое дело, я должна с тобой поговорить, это очень важно!
— Господи, что стряслось?
— Объясни мне, ради бога, что все это значит?
Мне позвонила одна девушка, она ведет у нас в журнале светскую хронику…
— А, — засмеялась я, — ты о вчерашней драке у Маркова?
— При чем тут драка? Иванишин часто дерется! Кстати, он у тебя?
— Что за бред? — нестерпимо фальшивым голосом воскликнула я.
— Это, положим, не бред, а факт, но дело твое. Ты мне другое объясни. Моя Маринка слышала, как Иванишин сказал одной даме, что ты отравила мужа по его просьбе, я-то понимаю, что это просто чушь собачья, но имей в виду — это могли слышать многие!
— Господи, Тоська, человек в пьяном запале решил утереть нос не в меру назойливой и тоже в дымину пьяной бабе, только и всего. Стоило из-за этого звонить в полшестого утра!
— Стоило, черт возьми! Завтра это появится в газетах! Тебе мало амстердамской истории, ты еще хочешь?
— Нет, не хочу, но что я могу поделать?
— Ты? Ничего. А я могу!
— Что ты можешь?
— Если вот сию минуту ты и Костя дадите мне интервью, где будет все разложено по полочкам, то скандал не состоится! А Иванишину будет роскошная реклама. Без такого интервью грязи будет в сто раз больше!
— Да, Тоська, помнишь, как это называлось у нас в школе? На ходу подметки резать!
— На том стоим! Давай, буди Костю, и не надо говорить, что его у тебя нет! Вас засекли!
— Боже мой!
— Давай-давай, время не терпит!
Я разозлилась:
— Слушай, Тоська, ты Можешь мне верить или нет, но лезть в мою постель…
— Да брось, Динка, ерунда это, мне лично нет дела, спишь ты с Костей или нет, я просто рада, что он наконец своего добился. Но пьяные бредни, как злые языки, страшнее пистолета.
Мне вдруг стало смешно.
— Черт с тобой. Перезвони мне на домашний телефон минут через десять.
— Через пять! — не терпящим возражений тоном заявила Тоська.
Спящего красавца следует будить поцелуем.
— Костя, Костенька, проснись!
— А? Что? Что стряслось, Шадрина, это ты? Господи, меня будит Шадрина, надо же, дожил! Иди скорей ко мне!
— Костя, подожди, ну что ты делаешь, пусти!
— Нет, не пущу, никуда не пущу, Динка, ты чего пихаешься?
— Костя, выслушай меня! — закричала я, с трудом от него отбившись.
— Что-то случилось? — испугался он.
Я пересказала ему Тоськино сообщение.
— Да ну, плевать! Собаки лают, ветер носит!
Тоська хочет слупить с нас эксклюзивное интервью, только и всего. Ну напишет какая-нибудь газетенка, что мы вдвоем отравили мужа, ну и что?