“Жизнь такая”, — вот о чем подумал Харли, глядя на Нэша. Он был еще не стар, может быть, лет под сорок, но весь словно отлит из металла. “Железный человек”. Худощавый, ни капли жира. Улыбался он редко, даже когда говорил смешные вещи, от которых окружающие чуть не катались по полу, стараясь не намочить в штаны.
Он ночевал на продранной оранжевой кушетке в тесном кабинете, а все остальное время жил в своей машине. Харли был родом из богатой семьи и до знакомства с Нэшем не знал никого, кто жил бы в машине. Это казалось невозможным, особенно учитывая его теперешнее положение, но сам Нэш считал, что здорово разжился за последние два года. Когда Харли с ним познакомился, он жил на улице.
Это случилось зимой. Стоял собачий холод. Такие холода бывают только в Чикаго, когда лютый северный ветер задувает со скованного льдом озера Мичиган. Было около нуля по Фаренгейту [8], но этот проклятый ветер еще больше усиливал ощущение холода. Полузамерзший Нэш сидел в дверях какого-то парадного. Харли сунул пару долларов в нагрудный карман его фланелевой куртки и посоветовал ему съесть чего-нибудь горячего. Но не успел он отойти на несколько шагов, как Нэш догнал его и швырнул деньги ему в лицо:
— Не нужны мне твои чертовы деньги! Харли посмотрел на этого странного типа и спросил себя, хватило бы у него самого мужества и гордости отвергнуть подачку при подобных обстоятельствах. Нет, у него кишка тонка. Он схватил бы деньги и бросился наутек, пока доброхот не передумал.
— Как насчет работы? — спросил тогда Харли. Он даже не знал, кто стоит перед ним. Этот тип мог оказаться сутенером или уличным толкачом наркотиков. Да мало ли? Черт, он мог бы оказаться даже убийцей! Уголовником, отсидевшим срок и только что вышедшим на свободу. А у Харли не было денег на зарплату секретарше, не говоря уж о… о… Он понятия не имел, какую работу предложить этому парню.
— Работы? — недоверчиво переспросил Нэш. — Какой работы? Я “дурью” не торгую. Девочками тоже.
До чего же приятно было это услышать! Вот только правда ли это?
— Будешь работать на меня. — Харли прижал руку с растопыренными пальцами к сердцу. — Я молодой предприниматель.
Нэш запрокинул голову и расхохотался, а у Харли от стыда запылали лицо и уши. “Молодой предприниматель”. Как он мог сморозить такую глупость? Как он мог выставить себя таким ослом? Как напыщенно и фальшиво это прозвучало!
Нэш широким жестом сорвал с головы вязаную шерстяную шапочку и поклонился в пояс, изящно отставив правую ногу.
— Бонжур, месье Навоз!
Потом он опять засмеялся.