— И что надо? — недружелюбно спросил Терпсихорян. — А-а, это ты мне привел эту... как ее там... Лиду, что ли?
— Да, — сказал Никита. — Знакомься: Татьяна Ларина.
— Ну ты даешь! — сказал Терпсихорян. — Одно имя чего стоит! И где ты их берешь, таких? Да еще с именами. — Он повернул лицо к Тане и буркнул: — Терпсихорян, режиссер... Ну, давайте, показывайте.
— Ты сценарий-то возьми, — сказал режиссеру Никита, а Тане напомнил: — А ты не робей. Я подыграю. Сначала за товарища Зариня, потом за Илью.
Таня набрала в легкие побольше воздуху и выпалила:
— Товарищ Заринь, это что же получается, а? Уже полгода вы держите меня на канцелярской работе. Не для того я подала заявление в ЧК, чтобы протоколы разные писать. Я контру бить пришла. Прошу включить меня в группу Тарасова...
— Товарищ Лидия, — сурово прервал ее Никита-Заринь. — Мы с тобой не первый год знакомы. Видел я тебя и на баррикадах в марте семнадцатого...
— Стоп-стоп! — заорал вдруг Терпсихорян. — Утверждаю. Эпизод!
— Третья категория, — возразил Никита. — У нее еще проход с Тарасовым на фоне Зимнего и сцена на вокзале.
— Черт с тобой! — крикнул Терпсихорян. — В кадрах карточку оформишь... Завтра в десять у меня, понятно?!
— А пробы? — спросил Никита.
— Какие, к черту, пробы? Перебьются. Мы что, «Анну Каренину» снимаем?.. Ну, что встали, валите, мне еще с Невмержицким ругаться... Карточку не забудь, — напомнил режиссер, выталкивая их за дверь.
— Что, ничего не получилось? — шепотом спросила Таня в коридоре.
Никита удивленно посмотрел на. нее.
— Почему не получилось? Очень даже получилось. Лучше, чем мы рассчитывали. Будешь сниматься... Фотография при себе есть?
— Нет. Ты же не предупредил?
— Ну ничего, что-нибудь организуем... Он постучал в обитую железом дверь.
— Какого щорса?! — крикнул раздраженный голос.
— Васенька, надо бы тут одну мордашку щелкнуть... Через час Таня держала в руках голубоватый прямоугольник с собственной фотографией и номером, как на паспорте. Это был корешок ее учетной карточки, одновременно являвшийся пропуском на студию. На прямоугольнике было четким почерком написано: «Ларина Татьяна Валентиновна. Актриса».
— Приготовились! — вдруг рявкнул в мегафон Терпсихорян. — Массовка налево, камеры справа! Огнев, Ларина, по местам!
Актриса Татьяна Ларина отошла от стенки вагона, сдерживая слезы, чтобы не испортить свежий грим, и встала на назначенное место, чуть впереди группы статистов в матросских бушлатах, шинелях и красных косынках. Из вагона нехотя спустился Огнев и с хмурым сосредоточенным лицом встал рядом с Таней.