— Никуда он не денется. Спрятался где-нибудь и слушает сейчас, как ты орешь, — слышался раздраженный голос отца. — На крышу, наверное, залез.
Как он ненавидел отца в эти минуты! Он тихо слезал с крыши, забивался в какой-нибудь другой угол и мечтал, глотая слезы, как милиционер и пожарник приносят на дачу его бездыханное тело. Кирилл представлял, как закричит и заплачет мать, но это было в его мечтах не главное. Вот отец роняет очки, за ним приезжает его служебная черная «Волга», сигналит у ворот, а он не слышит. Он смотрит на погибшего по его вине сына…
Но наступала каждое лето та замечательная минута, когда родители говорили ему строго, не терпящим возражения тоном: «Все. Завтра ты едешь к бабушке в Ключевое». Он делал постное лицо, чтобы они не догадались, какое это для него огромное, счастье, не зарезали в воспитательных целях ту птицу, которая пела уже в его душе.
Понимал его папин водитель дядя Толя.
— Зачем только люди ездят на курорты? — повторял он каждый раз, сворачивая с Выборгского шоссе на грунтовую дорогу. — Там жара, толкотня, грязь… Смотри, паря, какая тут скрывается благодать! Что еще человеку надо?..
Ветки шлепали машину напоследок по черному жестяному крылу, и они выезжали на поляну, залитую солнцем. В веселом беспорядке рассыпались по ней деревянные домики: высокие, на финских фундаментах, и пониже, построенные уже недавно. Редко который из них был покрашен, зато все они утопали в садах.
Густые, щедрые и неприхотливые сады Ключевого были известны на всю округу.
Трудно сказать, почему скупая северная природа смотрела сквозь пальцы на эту тропическую поляну, позволяя здесь плодиться и размножаться яблоням, вишням, сливам и даже грушам. В конце лета и по осени многочисленные родственники ключевских стариков приезжали сюда на сбор урожая, а потом тяжелые, словно объевшиеся, «Москвичи» и «Запорожцы» бились брюхом о кочки и гнули на ухабах глушители, пока не выползали на шоссе. Мальчишки здесь не лазали в чужие сады, потому что смотреть не могли на плодовые деревья. Никто здесь не запрещал детям трогать компоты и варенья до зимы или до праздников… Такой чудо-остров. Старики говорили, что здесь бьют из-под земли какие-то особенные ключи, с хорошей водой, от которых и люди, и деревья живут долго и не стареют.
Отсюда название — Ключевое.
Ключей, в самом деле, во множестве было вокруг деревни. Один журчал в лесу у самого въезда в Ключевое, другой сочился из-под огромного, похожего на окаменевшего мамонта, камня.
А был и такой, который бил прямо из сопки, давал жизнь ручью, который скатывался вниз по желобку, накапливался у подножья, а потом мерно бежал к заливу. У заброшенного финского кладбища он замедлял свой бег, прятался в зарослях ольхи, чтобы не смотреть на суровые каменные плиты, а уж потом зато стучал вовсю по камням, брызгался и плевался, выбегая между сосен на каменистый в этом месте берег.