— Ну слава Богу. Ты его любишь. Он тебя любит. А я рада, что у моего внука будет отец! — подвела итог Таисия.
Катя подумала и сказала:
— Ты знаешь, мама… Мне как-то расхотелось его обманывать. Я думаю, что Косте надо рассказать всю правду про ребенка!
— Ты бы не торопилась, Катюша, со своей откровенностью, — посоветовала Таисия. — Подумай, зачем вам сейчас, когда только-только формируются ваши отношения, такие признания!
— Да, я понимаю, о чем ты говоришь, мама… Но не сейчас, так позже. Я ему все обязательно расскажу, потому что семью на обмане не построишь!
Таисия понимала Катины сомнения:
— Может быть, ты и права. Но и правду, дочка, нужно уметь говорить. Вовремя, чтобы она не была как снег на голову.
— Но как готовить к правде человека? Как? — спросила Катя.
— Постепенно. Сначала ты должна стать для Кости необходимой, незаменимой… А потом… Потом ты сама почувствуешь момент, когда возможно будет признаться ему в каких-то ошибках прошлого.
— Да-а, — протянула Катя, — сложная ситуация. С одной стороны, ребенок не может быть ошибкой, и то, что он есть, — это правильно. А с другой…
— В жизни, дочка, не так, как в школьных учебниках, — единственный правильный ответ, записанный в конце книги. Посмотрел — и подогнал. В жизни все неоднозначно. По большому счету, конечно, твоя беременность — это огромная радость, удача. А с точки зрения отношений с Костей — это сложная информация, которую надо суметь преподнести.
— Хорошо, мама, я подумаю, как и когда это можно сделать.
Мать и дочь, действительно, были как единое целое, так хорошо они понимали друг друга.
* * *
Алеша, как и обещал Буравину, отправился к маме попрощаться. Полина обрадовалась и даже поцеловала сына.
— Какой ты молодец, что зашел, — сказала она.
— Я ненадолго. На пять минут. Поговорить.
— Я слушаю тебя, сын!
— Знаешь, мама, я долго думал о том, как и почему усложнились наши отношения в последнее время…
— Наверное, я в этом виновата, сынок, — грустно призналась Полина.
— Нет. Это я был неправ. Я слишком резко, слишком строго судил тебя. А я не имею на это права. Так не должно быть.
— Ну что ты!.. Ты правильно все сказал. Я долго думала после твоего ухода. Знаешь, сын… Любовные страсти действительно должны быть на втором месте. А на первом — наши родительские обязательства. А я… я забыла об этом.
Алеша обнял мать: "
— Нет, ты самая прекрасная мама на свете.
— Да уж. Ты так говоришь, потому что не "с —кем сравнить. Другой-то мамы у тебя нет, — улыбнулась Полина.
— Другой мамы у меня и не может быть. Ты моя единственная, а потому самая правильная мама на свете! Прости меня, ладно?