Первая любовь (Брэдбери) - страница 4

А заметила ли она меня? - задал он себе безответный вопрос. Поднялся в рост, подставляя тело солнцу, чтобы обсохнуть. Положил руку на грудь тонкую, коричневую руку. Почувствовал, как бешено стучит сердце. Зато, сказал он себе, я видел ее, видел!..

Он направился обратно в пещеру - ни тихо ни быстро. Из домика, внизу, по-прежнему звучала музыка, будто праздновала что-то по собственному почину.

В пещере он принялся молча, уверенно и аккуратно паковать свое убогое имущество. Взял тряпку, бросил на нее светящиеся мелки, какую-то еду и несколько книг, крепко связал все вместе. И заметил, что руки дрожат. Недоверчиво, распахнув глаза, повернул ладони вверх, к свету. Поспешно встал, взял узелок под мышку, вылез из пещеры и направился по расщелине вверх, прочь от этой музыки и этих назойливых запахов.

Он не оглядывался.

Солнце спускалось ниже и ниже. Он ощущал кожей, как его тень, удлиняясь, стремится остаться там, где следовало бы остаться ему самому. Нет, это было неправильно - уходить из пещеры, где он жил еще ребенком. В пещере он нашел для себя десятки занятий, развил сотни разных пристрастий. Выдолбил в камне очаг и пек себе каждый день свежие лепешки, самые разные, но неизменно чудесные на вкус. Сам растил для них зерно на узенькой горной терраске. Сам делал прозрачные искрящиеся вина. Сам создавал музыкальные инструменты, флейты из серебра и иного, шипастого металла, а также маленькие арфы. Сам сочинял песни. Сам сколачивал стульчики и ткал материю, чтоб одеться. А еще рисовал картинки на стенах пещеры светящимся кобальтом и кармазином, и картинки, замысловатые и прекрасные, горели долгие ночи напролет. И еще то и дело перечитывал книжку стихов, которую написал в пятнадцать лет, - бывало, родители с затаенной гордостью читали ее друзьям. Что и говорить, это было замечательно - жить в пещере и предаваться немудреным занятиям.

На закате он достиг перевала. Музыки было не слышно, запаха тоже не слышно. Вздохнув, он присел на минутку передохнуть, прежде чем начать спуск по ту сторону гор. И закрыл глаза.

Белое лицо снизошло к нему сквозь зелень воды.

Он поднял пальцы к глазам, ощупал их сквозь веки.

Белые руки тянулись к нему, преодолевая силу прибоя.

Он вскочил, подхватил узелок с ценностями и чуть было не двинулся дальше - но тут ветер переменился. Слабым-слабым эхом до него долетела музыка - сумасшедшая, металлическая, громовая, но теперь удаленная на много миль. И последняя капелька аромата духов каким-то образом отыскала путь наверх среди скал...

Когда взошли луны, Сио повернулся и двинулся - почти на ощупь - назад, к пещере.