Фрол двигался уверенно, будто шел не в темноте, а ясным днем. Наверное, он хорошо знал предместье, поскольку вскоре вывел к зарослям у моста. Чиркнул кресалом, зажег потайной фонарь и направил его свет на лицо стрельца. Тот загородился рукой.
— Повернись туда. — Фрол показал на кусты. — Лицо открой!
Павлин послушался: наверное, в зарослях прятался тот, кто хотел убедиться, что перед ним действительно посланец Бухвостова.
— Гаси, — донесся из кустов незнакомый голос.
Фрол задул огонек в фонаре, и опять стало темно. Зашелестела листва, обозначились неясные очертания мужской фигуры, и тот же голос спросил:
— Где погиб гонец?
— Какой гонец? — пробасил Тархов. Он на всякий случай решил использовать уловки Фрола. — Ты о чем?
— О том, что Никита Авдеевич велел тебе его беречь, а ты не углядел. — Мужчина говорил по-русски свободно, но с каким-то легким акцентом. И это насторожило Павлина.
— Кончай ерунду молоть, — сплюнул он себе под ноги. — Чего надо?
Фрол стоял рядом, но не вмешивался в разговор, только тихо сопел и переминался с ноги на ногу.
— Ты узнал Фрола? — спросил незнакомец. — Вещи гонца у тебя? Среди них есть зеркальце работы любекского мастера Иоганна Бремера. Отдай зеркальце Фролу и жди его утром в лавке. Он скажет, что тебе делать дальше.
Павлин призадумался: откуда неизвестный мужчина знает, что у Терентия было зеркало, сделанное Иоганном Бремером? Хотя зеркальце видели в лавке многие, в руки Тархов его никому не давал. Рискнуть, отдать Фролу? А как потом отчитываться перед Бухвостовым?
— Когда вернешься, скажешь: Любомиру зеркало передал, — словно подслушав его мысли, сказал незнакомец. — Где гонца убили?
— За Смоленском, — нехотя выдавил из себя стрелец. — В корчме.
— У Исая?
— Да.
— Ладно, все. Зеркало отдашь Фролу. Если не веришь, возвращайся и все расскажи Никите Авдеевичу. Прощай, Фрола не ищи, не то беда будет. Он сам придет. — Снова прошелестела листва, и незнакомец исчез.
— Ну? — выдохнул Фрол.
— А шут его знает, — честно ответил Павлин. — Это кто?
— Сам Любомир, — уважительно сказал казак. — Ты прости, что вечером эта… Я тебя потом припомнил. Там еще парнишка горбатенький вертелся в немецком платье, Антипка, кажись? А насчет зеркальца не сомневайся, все правильно. Любомир должен был его у гонца в лавке получить, а ты слов нужных не знаешь.
— Хорошо, пошли, — решился Тархов. — Отдам! Но гляди, ежели…
— Не сомневайся, — повторил Фрол. — Теперь все правильно.
У ворот стрелец велел ему подождать, зашел в дом и быстро вернулся с зеркалом. Ощупью найдя в темноте руку казака, сунул в нее сверток в тряпице.