— Какой это автомобиль?
— «Рено CV-4». Старый рыдван.
— Ты уверен?
— Уверен. Я никогда не ошибаюсь.
— Это абсолютно точно?
Он еще раз поглядел на фотографию.
— Да. Это «рено CV-4», старая модель.
— Спасибо, — сказал Колльберг и протянул руку за фотографией.
— Погоди. Ты что, пытаешься обмануть меня? — Он снова посмотрел на фото и через пятнадцать секунд медленно сказал: — Нет. Это не «рено». Это «моррис». «Моррис-майнор», модель пятидесятого или пятьдесят первого года. К тому же с этой фотографией что-то не в порядке.
— Да, — признался Колльберг. — Она подретуширована так, словно сделана при плохом освещении в дождливую погоду, например, летней ночью.
Собеседник внимательно посмотрел на него.
— А кто вы, собственно, такой? — спросил он.
— Полицейский, — ответил Колльберг.
— Мне следовало догадаться. Здесь уже был один полицейский, осенью…
В тот же день около половины шестого Мартин Бек собрал всех сотрудников на совещание в штаб-квартире расследования. Нордин и Монссон уже вернулись, так что коллектив был почти в полном составе. Отсутствовал лишь Хаммар, который на праздники уехал из Стокгольма. Он знал, как мало событий произошло за сорок четыре дня интенсивного расследования и считал маловероятным, что оно внезапно оживится между Рождеством и Новым годом, когда и преследователи, и преследуемые по большей части сидят дома, икают от обжорства и ломают себе голову над тем, что сделать, чтобы денег хватило до января.
— Так значит, отсутствует страница, — довольно произнес Меландер. — И кто же ее взял?
Мартин Бек и Колльберг обменялись быстрыми взглядами.
— Кто-нибудь из вас может сказать о себе, что является специалистом по части домашних обысков? — спросил Мартин Бек.
— Я, — равнодушно ответил Монссон со своего места у окна. — Если нужно найти что-нибудь, я это разыщу.
— Хорошо, — сказал Мартин Бек. — В таком случае обыщи квартиру Оке Стенстрёма на Черховсгатан.
— Что я должен искать?
— Страницу из полицейского протокола, — объяснил Колльберг. — Номер 1244. В тексте, по-видимому, упоминается Нильс Эрик Ёранссон.
— Завтра, — сказал Монссон. — При дневном освещении искать намного легче.
— Хорошо, — согласился Мартин Бек.
— Ключи получишь у меня завтра утром, — добавил Колльберг.
Ключи, собственно, лежали у него в кармане, но он собирался перед тем, как предоставить Монссону свободу действий, убрать из квартиры определенные следы фотографической деятельности Стенстрёма.
На следующий день в половине второго зазвонил телефон на письменном столе Мартина Бека.
— Привет, это Пер.
— Какой Пер?