– А, Лунин! – Генерал мельком взглянул на часы. – Хорошо, что застал. У меня скоро совещание по Украине. Ну, садись.
Честно говоря, Келюс и не надеялся попасть именно к Генералу. Он предпочел, чтобы с его делом разобрался кто-нибудь другой, но выбора не было.
– Что? – продолжал Генерал, не давая Николаю вставить слова. – Никак в покое не оставят? Я ж им сказал!
– Здравствуйте, – перебил его Келюс. – Нет, меня не трогают. Даже следователь больше не вызывает. Спасибо.
– Тогда что? Материально плохо?
– Скажите, – вновь перебил его Лунин. – Я что, враг народа?
Генерал на секунду задумался: – Понял. Не берут на работу. Угадал?
Келюс, насколько мог коротко, поведал ему о пресловутых списках.
– Вот хреновье! – возмутился Генерал. – Интересно, кто их рассылает? Знаешь, Лунин, ты меня, наверное, крепко не любишь, и можешь поверить, я тебя тоже, но списки… Вот падлы!
– Да я верю, – кивнул Келюс. – Только от этого не легче.
Генерал схватил со стола блокнот, черкнул туда несколько размашистых строчек и на секунду задумался.
– Тебе куда лучше? Ты, кажется, преподаватель?
– Да куда угодно, – рассудил Келюс. – Хоть в издательство.
– Ага, – Генерал сделал новую запись. Затем спрятал блокнот и вновь задумался.
– Ладно, – заявил наконец он. – На работу тебя возьмут. Только, Лунин, имей в виду, насолил ты кое-кому крепко. Оружие есть?
Келюс ничего не ответил. Генерал взглянул на него и усмехнулся.
– С собой не носи, но дома держи. Представим тебя и этого сержанта… Соломатина… к ордену… Авось приутихнут… И… вот что, Лунин. Память хорошая?
Келюс кивнул.
– Я назову тебе телефон. Нигде не записывай. По нему ты меня всегда найдешь. Но только – если жизнь или смерть. Ясно?
– Ясно.
– Будешь звонить, меня никак не называй, – продолжал Генерал. – И себя не называй тоже. Выдумай кличку. Ну, псевдоним…
– Келюс, – предложил Лунин. Ничего другого в голову не пришло.
– Ага, «Графиня Монсоро», – сообразил Генерал. – У меня как раз дочь читает. Ладно, но смотри – только если жизнь или смерть.
Он не стал называть номер, а записал его на листке блокнота, показал Келюсу, а затем сжег бумажку в пепельнице, аккуратно высыпав пепел…
Фрол возвращался из больницы. Лида чувствовала себя заметно лучше, и ее уже собирались выписывать, но случившееся было непоправимо: двигаться девушка не могла. Родители достали где-то немецкую инвалидную коляску, и Лида под присмотром Фрола училась ездить на ней по больничному парку.
Вчерашний визит медицинского светила не дал особых результатов.
Светило порекомендовало санаторий, целый список дефицитных лекарств и посоветовало не терять надежды. Правда, в чем состоит надежда, светило не указало, заметив, что иногда сильные стрессы способны вывести больного из паралича, но при этом смотрело на Лиду с таким профессиональным оптимизмом, что девушка все поняла.