Мышонок ударился об пол, перевернулся через спину, вскочил на лапки и рванул было назад, к спасительной щели. Совершенно забыв о такой близкой еде, он хотел лишь одного — вновь вернуться в свой тихий, полный сора и паутины подпольный мир. Но добежать до лаза он так и не успел. Новый удар, и мышонок завертелся на месте, стараясь сообразить, в какую сторону ему бежать теперь.
Тут его усы уловили едва заметное прохладное дуновение сквознячка, тянувшего из норки. Запах плесени, пыли, высохших трупиков мух и тараканов показался мышонку слаще любых лакомств. Запах родины манил и сулил безопасность и избавление от навалившегося ужаса. Не раздумывая, он устремился навстречу сквознячку и вдруг понял, что, сколько его коготки ни скребут пол, он все одно остается на месте. Что-то твердое и пушистое придавило к доскам его хвост. Он пытался вырваться, не обращая внимания на боль, пронзающую тело, на жуть, от которой глаза закрывала красная пелена. Он упирался лапками. Тянул изо всех сил свое лохматое серое тельце к спасительной норке.
Наконец он оказался на свободе. Хвост отпустили, и теперь нужно было только бежать.
Бежать без оглядки.
Бежать к норке.
Бежать…
Он со всего маху врезался носом в препятствие, неожиданно возникшее на пути. Пробежал вдоль него и наткнулся на все те же ненавистные иглы, которые недавно душили его. Запищал, и это лишило его последних сил. Мышонок осознал, что ему больше не вырваться. А потом успокоился. Ему было уже все равно, когда острые иглы пронзили его тельце, продырявили кожу, раздробили косточки и проткнули сердце…
Звенемир хотел пнуть кошку, которая так некстати оказалась под ногами. Он едва не споткнулся об нее, когда после разговора с княгиней выскочил из Ольгиной светелки. Злой вышел ведун. Разговор не из приятных оказался. Он уже занес ногу для хорошего пинка, когда заметил, что из кошкиного рта торчит мышиный хвост.
— Вот умница, — вдруг улыбнулся Звенемир.
Он нагнулся, чтобы погладить добытчицу. Кошка предостерегающе заурчала и бросилась вон из горницы.
Ведун постоял некоторое время, размышляя о чем-то своем. А потом отправился следом.
Очередные Колядки подходили к концу. Он устал от бесконечных требищ и ночных бдений, посвященных богам. Он чувствовал, что стареет. Ему хотелось покоя. Ему хотелось спать.
Только понимал он, что ту ношу, которую на него взвалила Доля, кроме него, никто не понесет. А значит, нужно терпеть Звенемиру. На то он и ведун, чтобы вести свой народ по тонкой тропинке Прави…