— Малютка! Ты куда мимо двора поперлась?
— Эй, Властимиловна, опять твоя говяда к нам в огород поперла! Ты когда ее ко двору приучишь?
— Вы бы лучше загородку бы поправили…
— Ты бы лучше бы хайло-то прикрыла бы…
Переругиваются хозяйки не по злобе, а ради развлечения. Коровушек своих приласкивают. И так при дедах их было, при прадедах, так и при внуках с правнуками продолжаться будет.
Жизнь вечерняя в посаде торопится, а я иду навстречу стаду не спеша. О лежаке, о сне крепком мечтаю. Но вдруг полоснуло мне что-то по глазам. Дремоту прочь прогнало. Я и не сразу сообразил, за что это взгляд мой зацепился. А потом даже подпрыгнул от неожиданности. Тавро знакомое разглядел. Коровенка идет. Мычит тихонечко, а на крупе ее крест с рыбой выжжен. Такой же, как у гонца с лихоимцем. Вот тебе и раз!
Словно привязанный, я за коровенкой поспешил. И куда только устаток, куда сон подевался? А коровка вдоль порядка прошла да на подворье завернула. А вместе с ней еще три да телка молодая, и на каждой то самое тавро.
Никто коров не встретил. Знать, к дому хорошо приважены. Чье же это подворье? Вот сейчас и узнаем.
Заглянул я за тын. Коровки друг за дружкой через двор протопали, в хлев зашли. А посреди двора, под навесом, мужик по пояс голый сидит и усердно ножи об камень точит. Согнулся, лица не разглядеть. А ножей у него много. Штук семь. И все разные. Одни поменьше, другие побольше. Шмурыгает мужик лезвием по камню, от усердия даже пот на лысине выступил. Видать, вражина для смертоубийства клинки готовит.
Я за рукоять кинжала схватился.
— Эй! Есть кто живой? — через забор кричу.
— Чего надобно? — Мужик от работы оторвался, на меня глаза поднял. — Чего тебе, Добрый? — спрашивает.
— Здраве буде, Своята, — говорю.
Узнал он меня, и я его узнал. Мясник это княжеский. Его это подворье, оказывается.
— И тебе здоровья. — Он встал, да так с ножом на меня и пошел. — Давненько не виделись. Ну, проходи, раз пришел.
— Да ладно, — говорю, а сам кинжал покрепче сжимаю. — Я и тут постою.
— Как знаешь, — пожал он плечами и руку с ножом в сторону выбросил.
Завертелся ножик в воздухе и в столб, что навес поддерживал, впился. Глубоко вошел, лишь рукоять задрожала.
— Ловко у тебя получается, — я ему говорю, а у самого мысль: «В меня бы кинул, не успел бы я увернуться…»
— А-а, — махнул он рукой, — баловство это. Еще мальчишкой выучился. Так ты хотел-то чего?
— Ключник меня к тебе послал, — ляпнул я первое, что в голову взбрело. — Насчет мяса свежего узнать велел.
— Во, — удивился мясник. — Я же ему позавчера три туши говяжьих отправил. Неужто сожрали уже?