Ворчливая ключница нас с Малушей, по Ольгиному велению, в отдельную от других холопов клеть вселила. Невелики хоромы оказались, как раз под лестницей в терем княжеский. Пять шагов в длину, три в ширину, два лежака по стенам, сенцы крошечные — двоим не разойтись. Окошко маленькое, бычьим пузырем затянутое, а под ним скрыня дубовая, да свято Перуна на стене намалевано — вот и все убранство нашего нового жилища. Даже печки нет.
— Это ты не переживай, — скрипела ключница. — За стенкой поварня. День и ночь печи горят. Здесь и зимой жарко. До вас тут малевалыщик-худог жил с подмастерьем, они горницу в тереме подрядились размалевывать. Вишь, — кивнула она на свято, — их трудами лик Покровителя на стене появился. Так те даже в лютые морозы с открытой дверью спали. Не любил старик жару. От жары и помер. Горячка его прожарила, а подмастерье сбег. А что стены мелятся, так я вам рогожки принесу, вы и завесите. Снедают у нас в полдень и на закате. Как в било ударят, так вы к левому крыльцу идите. Там у нас трапезная. Пока вас княгиня в работу не определила, вы тут побудете, обживетесь, а я побегу ратникам исподнее готовить, после бани выдам. — И ушла.
— Ну, что, Малуша? — сказал я сестренке. — Не терем Ольговичский, но жить можно.
— Девчонок тамошних жалко, — вздохнула сестра, — скучаю я по ним. Как они там на пепелище?
— Ничего, — взъерошил я ей волосы, — еще свидитесь.
— Косу-то не лохмать, — отпихнула она мою руку и достала гребень, Ольгой подаренный.
— Добрый, ты тут? — из сенец голос знакомый раздался.
Мужичок в проеме дверном появился. Вгляделся я, мама родная!
— Кот?!
— Он самый, — улыбнулся конюх. — Я как прознал, что ты в Вышгороде объявился, так сразу к тебе поспешил. А ты, я вижу, только из драки вылез?
— Кот, — обнялись мы крепко. — Сам-то ты как здесь?
— Да, — махнул он рукой, — старшим конюшим я теперь. Не хотел с Кветаном расставаться, да пришлось. А это Малуша? Выросла как! Помнишь меня, девка красная?
— Не-а, — сестренка головой покачала.
— А тогда, зимой, мы же с Добрыном заезжали.
— Много вас тогда было, — распустила косу Малуша да принялась расчесываться, — разве упомнишь всех?
— Таких, как я, помнить надобно, — засмеялся Кот. — Вот подрастешь чуток, так я к тебе сватов зашлю.
— Больно ты мне такой нужен, — рассмеялась в ответ сестренка. — Где это видано, чтоб княжна за конюха пошла?
— Ого, — удивился Кот, — а девчонка с гонором!
— А ты как думал? — сказал я ему.
— Добрый! — опять меня кто-то зовет.
— Кто там? — крикнул я в дверь.
— Княгиня велела тебе к ней в горницу подняться. Немедля.