— Что тебя беспокоит? — спросил он юношу.
— Не стоило бы ночевать под открытым небом, сударь. Мало ли кто на нас наткнется.
— Ты боишься людей или зверей?
— Людей.
— На пути туда нас никто не потревожил, — заметил Леон и тут же сам удивился собственной глупости.
Айльф, похоже, удивился не меньше.
— Так мы же с его светлостью ехали, — мягко, как недоумку, пояснил он, — кто же нападет на вооруженных всадников? Таких дураков нет. Потом, опять же, конец света… Кое-кто может подумать, что неплохо бы повеселиться напоследок — терять-то нечего…
— Ну и как нам быть?
— Может, — бодро сказал Айльф, — наткнемся на какое-нибудь жилье.
— В лесу?
— Почему бы и нет? Люди везде живут. На землянку дровосеков можно наткнуться или на хижину угольщиков… Да и лесник наверняка где-то поблизости — угодья-то его светлости… А мы с вами теперь тоже — его светлости люди. Так что он нас приютит, накормит, а может, и лошадь продаст.
— Ну уж нет, — возразил Леон, — никакой я не человек его светлости. Я сам по себе.
— Все вы, господа, гордые… Это пока жареный петух в темечко не клюнул. Всегда лучше быть при ком-то. Когда ты сам по себе, тебя все равно что и нет…
Дым вдали за кромкой леса, вместо того чтобы поблекнуть в сумерках, был теперь хорошо виден — он приобрел розовый оттенок, которым подсвечивали его снизу невидимые языки пламени.
Леон так привык к сидящей у него за спиной молчаливой Сорейль, что никакого неудобства не чувствовал. Но она-то, должно быть, думает иначе.
— Ты очень устала? — спросил он.
Она вздрогнула, точно очнувшись от тяжкого сна. Потом шепотом отозвалась: — Нет.
— Потерпишь немного?
— Да, сударь.
Сверхновая в вечернем небе светила гораздо слабее, чем прежде, — не звезда, призрак звезды; временами ее заслоняло бродячее облачко дыма… «Конец света, — подумал Леон, — надо же, такое совпадение. Вот так всегда — на всякое мало-мальски значимое событие в истории всегда найдется какое-нибудь солнечное затмение либо комета… нечто из ряда вон выходящее. А на деле, может, никакого солнечного затмения во время, скажем, Игорева похода и не было, может, летописец вообще ничего подобного в жизни не видел, может, дед ему рассказывал, но что за историческое событие без затмения?»
Неожиданно сплошная зеленовато-бурая стена распалась, и Леон смог различить меж стволами просеку, ведущую в глубь лесной чащи.
— А что, с этим лесом никаких преданий не связано? — спросил он Айльфа.
Невысказанное «надеюсь» повисло в воздухе. Хороший же он этнограф, нечего сказать… Айльф тем не менее его понял.
— Нет-нет, — торопливо сказал он, — разве что так, по мелочам.