Они были уже на самом верху колеса. Дядя Тео окинул взглядом город, где когда-то на заре туманной юности его сильно побили за украденное столовое серебро — ничего не скажешь, изменилась старушка Москва, — глубоко вздохнул и сказал:
— Вы в плену недоразумения, мой друг. Дело в том, что помимо добровольной и бескорыстной общественной деятельности в патриотических организациях, у меня есть еще новые, коммерческие дела, и вот по этим делам я и приехал в Москву. Наша встреча — случайность, поверьте, — он приложил руку к груди.
— А теперь послушайте меня, — грубо сказал Лот, — и слушайте внимательно. Во-первых, я хочу вам напомнить, что все ваши попытки оседлать меня в Штатах развалились как карточный домик. Во-вторых, хочу вам сказать, что здесь, в Москве, вы против меня совершенно бессильны. Здесь вы один как перст, Тео, а у меня есть люди. Здесь мое страшное детище Джин Грин… — Лот сделал паузу. — Он не станет с вами церемониться, если я прикажу. И наконец, в-третьих… Я ведь кое-что знаю о ваших подвигах в составе батальона «Нахтигаль» в красивом городе Ломберге, он же Львов… А одно известное вам учреждение в Москве с большим вниманием отнеслось бы к вашему прошлому. Итак, перестаньте крутить и отвечайте прямо: что вас принесло сюда?
Они совершали уже третий круг. Дядя Тео прикрыл глаза и вытер лоб платком.
— У меня кружится голова. — слабо пискнул он.
— Потерпите, — сказал Лот.
— Нас интересуют списки, — сказал дядя Тео, не открывая глаз.
— Какого черта! — воскликнул Лот. — Я обещал Мерчэнту предоставить списки в его полное распоряжение. Эта операция идет без ведома «фирмы» только по линии «Паутины». Мы уже договорились о цене. Слушайте, Тео, я вам очень настоятельно советую переменить руку. Я сильнее Мерчэнта, Тео…
— У меня очень кружится голова, — проговорил Тео. — Поймите, я старый человек…
В это время колесо остановилось. Программа, оплаченная тридцатью копейками, окончилась.
— Пошли обедать, — сказал Лот и крепко взял дядю Тео под локоток.
Они заняли столик на открытой веранде ресторана, повисшей над подернутой желтой ряской водой. Здесь дядя Тео заметно повеселел, порозовел и вдохновенно занялся предательством. Делал он это так легко, оживленно и споро, что сразу было видно — это ему не впервой.
За ближайшим к ним столиком обедало безобидное семейство с двумя детьми. Родители вели себя строго, чопорно, дети же шалили и получали изредка по рукам. Семейство не обращало внимания на двух дружески беседующих иностранцев, прямое подслушивание откуда бы то ни было было исключено, но на всякий случай Лот и дядя Тео вели беседу на трех языках, то и дело переходя с английского на немецкий или французский. Миниатюрный серебристый транзистор Лота лежал на углу стола. В случае, если на них с противоположной стороны пруда или с проплывающих лодок будет нацелен направленный микрофон, в аппаратике возникнет тревожное пощелкивание.