Ошеломленный Бальтазар не осмелился поднять глаза, но взоры Кандиды
испепелили его грудь, он чувствовал ее дыхание, и сладостный трепет
пронизывал все его существо.
Вся его досада прошла, полный восторга, смотрел он на удалявшуюся
Кандиду, пока она не скрылась за листвой зеленой аллеи деревьев. Потом он
медленно углубился в лес, чтобы предаться мечтам еще более сладостным, чем
когда-либо.
Как Фабиан не знал, что ему и сказать. Кандида и девицы, которым
не дозволено есть рыбу. — Литературное чаепитие у Моша Терпина. — Юный
принц.
Бросившись по тропинке, пересекавшей лес, Фабиан думал опередить
умчавшегося от него диковинного малыша. Но он ошибся. Выйдя на опушку, он
увидел, как вдалеке к малышу присоединился другой всадник, статный с виду,
и оба уже въезжали в ворота Керепеса. «Гм! — обратился Фабиан к самому
себе, — хотя этот щелкунчик и обогнал меня на большой лошади, я все же
поспею к заварушке, что подымется по его приезде. Ежели этот странный
малый и в самом деле студиозус, то ему укажут на «Крылатого коня», а ежели
он там остановится да с тем же пронзительным «тпрру-тпрру!» скинет
ботфорты и сам слетит за ними, да озлится и взъерепенится, когда студенты
покатятся со смеху, — ну, тут и пойдет потеха!»
Входя в город, Фабиан полагал, что на всех улицах по пути к «Крылатому
коню» он услышит только смех. Не тут-то было! Все проходили мимо спокойно
и серьезно. Столь же серьезно прогуливались, рассуждая друг с другом,
студенты, собирающиеся, по обыкновению, на площади перед «Крылатым конем».
Фабиан был уверен, что малыш, по крайней мере, здесь еще не появлялся, но,
заглянув в ворота гостиницы, заметил, что в конюшню ведут лошадь малыша,
которую было очень легло узнать. Он бросился к первому попавшемуся
знакомцу и спросил, не проезжал ли тут, часом, некий странный и весьма
диковинный человечек. Тот, к кому обратился Фабиан, ничего не знал, равно
как и все остальные, кому только ни рассказывал Фабиан, что приключилось у
него с малышом, который выдавал себя за студента. Все смеялись до упаду,
но уверяли, что никакого такого странного малого, схожего с тем, как он
описывает, здесь не объявлялось. Правда, минут за десять перед тем в
гостиницу «Крылатый конь» прибыли два статных всадника на прекрасных
лошадях.
— А не сидел ли один из них на той лошади, что сейчас провели на
конюшню? — спросил Фабиан.
— Разумеется, — отвечал один из спрошенных, — разумеется. Тот, что
прибыл на этой лошади, правда маловат ростом, однако хорошо сложен,
приятен лицом, и у него самые прекрасные вьющиеся волосы, какие только
бывают на свете. Притом он показал себя превосходным наездником, ибо
спешился с такой ловкостью, с таким достоинством, словно первый
шталмейстер нашего князя.