— Приблизьтесь, — сказал он торжественно и глухо, — приблизьтесь к
этому зеркалу, Бальтазар, устремите неотступно все ваши мысли к Кандиде,
всей душой желайте, чтобы она предстала вам в это мгновение, которое
протекает сейчас в пространстве и времени.
Бальтазар поступил так, как ему было велено, а Проспер Альпанус, став
позади него, обеими руками описывал большие круги.
Спустя несколько секунд из зеркала заструился голубоватый дым. Кандида,
прекрасная Кандида явилась во всей прелести своего облика, во всей полноте
жизни. Но рядом с ней, совсем подле нее, сидел мерзкий Циннобер и пожимал
ее руки, и целовал ее. И Кандида одной рукой обнимала чудовище и ласкала
его. Бальтазар готов был вскрикнуть, но Проспер Альпанус крепко схватил
его за плечи, и крик замер у него в груди.
— Спокойней, — тихо сказал Проспер, — спокойней, Бальтазар. Возьмите
эту трость и поколотите малыша, только не трогайтесь с места.
Бальтазар так и сделал и к удовольствию своему увидел, как малыш
скорчился, свалился со стула и стал кататься по земле. В ярости Бальтазар
бросился вперед, но видение растеклось в тумане и в дыме, а Проспер
Альпанус с силой отдернул взбешенного Бальтазара, громко крикнув:
— Стойте! Ежели вы разобьете магическое зеркало — мы все пропали!
Выйдем на свет!
Друзья, повинуясь приказанию доктора, покинули залу и вошли в соседнюю
светлую комнату.
— Благодарение небу, — вскричал Фабиан, глубоко переводя дух, —
благодарение небу, что мы выбрались из этой проклятой залы! Духота теснила
мне сердце, и к тому же еще эти кунштюки, которые мне столь ненавистны.
Бальтазар собирался возразить, но тут вошел Проспер Альпанус.
— Теперь, — сказал он, — теперь нет сомнения, что уродливый Циннобер не
альраун и не гном, а обыкновенный человек. Но тут замешана какая-то
таинственная, колдовская сила, открыть которую мне покамест не удалось, и
оттого я еще не могу помочь вам. Посетите меня вскорости, Бальтазар, тогда
посмотрим, что надлежит предпринять. До свиданья!
— Итак, — сказал Фабиан, надвигаясь на доктора, — итак, вы волшебник,
господин доктор, а не способны при всем вашем магическом искусстве
отделать этого маленького, прежалкого Циннобера? Так знайте ж, что я
считаю вас, со всеми вашими пестрыми картинками, куколками, . магическими
зеркалами, со всем вашим фиглярским товаром, самым доподлинным шарлатаном.
Бальтазар влюблен и кропает стихи, его вы можете уверить во всяком вздоре,
но со мной у вас ничего не выйдет. Я — человек просвещенный и не допускаю
никаких чудес!