это вздор — прирожденные страсти — зло, и все усилия разумной воли
человека должны быть устремлены для искоренения их. Только дымное надмение
человеческой гордости могло внушить мне мысль о высоком значении прирожденных
страстей — теперь, когда стал я умнее, глубоко сожалею о «гнилых словах», здесь
написанных. Мне чуялось, когда я печатал эту главу, что я путаюсь, вопрос о
значении прирожденных страстей много и долго занимал меня и тормозил
продолжение «Мертвых душ». Жалею, что поздно узнал книгу Исаака Сирина,
великого душеведца и прозорливого инока. Здравая психология, и не кривое, а
прямое понимание души встречаем у подвижников-отшельников»
[10].
* * *
«Выбранные места из переписки с друзьями» — центральная вещь позднего
Гоголя, в которой, как в фокусе, собраны и сконцентрированы все проблемы его
писательской и личной биографии. Книга вышла в самом начале 1847 года. О
замысле ее Гоголь впервые сообщает А.О. Смирновой в апреле 1845 года: «Это
будет небольшое произведение и не шумное по названию в отношении к нынешнему
свету, но нужное для многих…» Год спустя, в письме к Н.М. Языкову, он снова
говорит о своем замысле: «Я как рассмотрел все то что писал разным лицам в
последнее время, особенно нуждавшимся и требовавшим от меня душевной помощи,
вижу, что из этого может составиться книга, полезная людям, страждущим на
разных поприщах. <…> Я попробую издать, прибавив
кое-что вообще о литературе». В это время Гоголь уже работает над книгой. Это
видно из письма к Языкову от 5 мая н. ст. 1846 года: «Я не оставляю намерения
издать выбранные места из писем, а потому, может быть, буду сообщать тебе
отныне почаще те мысли, которые нужно будет пустить в общий обиход». В этом же
году Гоголь набрасывает в записной книжке план будущей книги, в которой, как он
надеялся, он сможет разрешить свою важнейшую писательскую задачу.
Наиболее напряженное время работы над книгой — лето и осень 1846 года (почти
половина писем датированы этим годом). Работа шла в двух направлениях: Гоголь
перерабатывает уже написанные письма (возможно, часть из них он сохранил в
черновиках, другие были возвращены его корреспондентами) и пишет ряд новых
глав. Одни представляют собой статьи, другие — письма, адресованные реальным и
вымышленным лицам. Среди немногих, посвященных в замысел, был Жуковский,
которому Гоголь читал отрывки.
Книга была написана быстро — на одном дыхании. «…Вдруг остановились самые
тяжкие недуги, вдруг отклонились все помешательства в работе, и продолжалось
все это до тех пор, покуда не кончилась последняя строка труда» (из письма П.А.
Плетневу в октябре 1847 года). Здесь же Гоголь объясняет происхождение той
легкости, с которой он на этот раз работал: «Я действовал твердо во имя Бога,
когда составлял мою книгу, во славу Его святого имени взял перо, а потому и
расступились перед мною все преграды…»