Гоголь был глубоко национален в своем творчестве. Из всех русских писателей
никто, кажется, так сильно, как он, не обнажил язв внутреннего мира русской
души, указав и на источник их — роковую отделенность жизни общества от Церкви.
Вся неправда светского существования с его устремленностью к материальным
благам, страстями, мелочностью и суетой, является следствием этой отделенности.
Единственную возможность духовного возрождения и процветания России Гоголь
видел в воссоединении ее с Церковью. «Эта Церковь, которая, как целомудренная
дева, сохранилась одна только от времен апостольских в непорочной
первоначальной чистоте своей, эта Церковь, которая вся с своими глубокими
догматами и малейшими обрядами наружными как бы снесена с Неба для русского
народа, которая одна в силах разрешить все узлы недоумения и вопросы наши,
которая может произвести неслыханное чудо в виду всей Европы, заставив у нас
всякое сословье, званье и должность войти в их законные границы и пределы и, не
изменив ничего в государстве, дать силу России изумить весь мир согласной
стройностью того же самого организма, которым она доселе пугала, — и эта
Церковь нами незнаема! И эту Церковь, созданную для жизни, мы до сих пор не
ввели в нашу жизнь!»
Как историко-философское произведение книга Гоголя стоит в непосредственной
связи с литературно-общественными манифестами своего времени. Успехи внешней
политики России, стремительное расширение границ государства, выход его на
мировую арену вели к росту национального самосознания, воплотившемуся в
различных сферах государственной жизни и культуры. В государственной идеологии
это сознание было воплощено в теории С.С. Уварова «Православие, Самодержавие,
Народность», провозглашенной как официальный правительственный курс в
просвещении, в историографии — в трудах М.П. Погодина, в общественной мысли — в
публицистике славянофильства, которое как раз в 40-е годы переживает пору
расцвета, в фольклористике и этнографии — в работах И.П. Сахарова, И.М.
Снегирева, О.М. Бодянского. «Выбранные места…» следует рассматривать в
контексте этих явлений.
В своей книге Гоголь выступает как государственный человек, стремящийся к
наилучшему устройству страны, единственно правильной иерархии должностей в ней,
при которой каждый выполняет свой долг на своем месте и тем глубже осознает
свою ответственность, чем выше это место («Занимающему важное место»). Отсюда —
обилие и разнообразие адресатов писем — от светской женщины до духовного
пастыря, от человека искусства до государственного деятеля.