гостеприимно хлопотать
около людей, передавая им еще не взвешенные всем разумом слова Господни. Благую
часть избрала первая, что так долго прислушивалась к словам Господа, вынося
упреки недальновидной сестры своей, которая уже было осмелилась называть ее
мертвым трупом и даже заблудшей и отступившей от Господа.
Не легко применить Слово Христово к людям, и следовало ей прежде сильно
проникнуться им самой. Зато в нашей Церкви сохранилось все, что нужно для ныне
просыпающегося общества. В ней кормило и руль наступающему новому порядку
вещей, и чем больше вхожу в нее сердцем, умом и помышленьем, тем больше
изумляюсь чудной возможности примирения тех противуречий, которых не в силах
примирить теперь Церковь Западная. Западная Церковь была еще достаточна для
прежнего несложного порядка, еще могла кое-как управлять миром и мирить его со
Христом во имя одностороннего и неполного развития человечества. Теперь же,
когда человечество стало достигать развития полнейшего во всех своих силах, во
всех свойствах, как хороших, так и дурных, она его только отталкивает от
Христа: чем больше хлопочет о примирении, тем больше вносит раздор, будучи не в
силах осветить узким светом своим всякий нынешний предмет со всех его сторон.
Все сознаются в том, что этим самым введеньем в себя множества постановлений
человеческих, сделанных такими епископами, которые еще не достигнули святостью
жизни своей до полной и многосторонней христианской мудрости, она сузила взгляд
свой на жизнь и мир и не может обхватить их. Полный и всесторонний взгляд на
жизнь остался на ее Восточной половине, видимо сбереженной для позднейшего и
полнейшего образования человека. В ней простор не только душе и сердцу
человека, но и разуму, во всех его верховных силах; в ней дорога и путь, как
устремить все в человеке в один согласный гимн верховному существу. Друг, не
смущайся ничем! Если бы седмерицею крат были запутанней нынешние обстоятельства
— все примирит и распутает наша Церковь. Уже каким-то неведомым чутьем даже
наши светские люди, толкающиеся среди нас, начинают слышать, что есть какое-то
сокровище, от которого спасенье, — которое среди нас и которого не видим.
Блеснет сокровище, и на всем отсветится блеск его. И время уже недалеко. Мы
повторяем теперь еще бессмысленно слово «просвещение». Даже и не задумались над
тем, откуда пришло это слово и что оно значит. Слова этого нет ни на каком
языке, оно только у нас.
[108] Просветить не
значит научить, или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего
насквозь высветлить человека во всех его силах, а не в одном уме, пронести всю
природу его сквозь какой-то очистительный огонь. Слово это взято из нашей
Церкви, которая уже почти тысячу лет его произносит, несмотря на все мраки и
невежественные тьмы, отовсюду ее окружавшие, и знает, зачем произносит. Недаром
архиерей, в торжественном служении своем, подъемля в обеих руках и троесвещник,
знаменующий Троицу Бога, и двусвещник, знаменующий Его сходившее на землю Слово
в двойном естестве Его, и Божеском и человеческом, всех ими освещает,
произнося: «Свет Христов освещает всех!»