— Это жестоко.
— Да, согласен.
Гладиатор провел рукой по липу и повязал красный шелковый шарф.
«Без него он выглядит старше», — подумал Бэйн.
— Итак, — сказал Свирепый, — как тебе сегодняшнее утро?
— Было довольно трудно. Я… долго болел и ослаб сильнее, чем я думал.
Свирепый кивнул:
— Я тут думал о тебе, Бэйн. Месяца три назад до нас дошли слухи, что два Рыцаря Камня были убиты за морем вовремя исполнения смертельного приговора генералу Аппиусу. Третий рыцарь привел приговор в исполнение и во время казни убил молодого дикаря, который и расправился с его товарищами. Дело было в Ассии. А ты как раз прибыл из Ассии. Правильно ли будет предположить, что молодой дикарь не погиб?
— Правильно.
— Он сражался, чтобы спасти генерала Камня, по крайней мере так говорят. Зачем он это делал?
— Потому, что ему нравился генерал. Возможно, потому, что он полюбил дочь генерала.
Свирепый промолчал.
— Он спас дочь генерала?
— Нет, он прибыл в тот самый момент, когда ее сердце пронзил кинжал.
— Он знал имя убийцы?
— Тогда не знал.
— А сейчас знает?
— Да, сейчас знает.
— Правильным ли будет предположить, что этот парень отыщет Волтана и попытается отомстить?
Бэйн взглянул в глубокие карие глаза Свирепого:
— А что ты думаешь?
— Мне кажется, что Волтан — лучший из всех, кого я видел. Он жуткий и какой-то сверхъестественный. Он умеет запугивать противников, словно удав кроликов, будто гипнотизирует их, так что они становятся или неуклюжими, или безрассудными.
— Почему он покинул арену? Свирепый пожал плечами:
— Не нашлось достойных соперников. А Наладемус, старейшина Города, предложил ему стать главой рыцарского ордена. Волтан принял предложение и получил титул, поместья в Тургоне и возможность безнаказанно убивать.
— Он увидит, какими будут последствия, — проговорил Бэйн, — я…
— Ни слова больше, парень! — оборвал его Свирепый. — Ничего не желаю об этом слышать. Если тот дикарь захочет разыскать Волтана, надеюсь, у него хватит ума сначала набраться опыта и умений. Это все, что я хотел сказать.
— К чему такая осторожность? — спросил Бэйн.
— Времена сейчас непростые — повсюду шпионы. Одни шпионят на Джасарея, другие на Наладемуса. Меня не интересуют ни религия, ни политика, поэтому я живу спокойно. Не желаю ни лгать, ни участвовать в заговорах. Чем меньше мне известно, тем лучше для всех.
Пять дней Свирепый заставлял Бэйна выполнять все более изнурительные упражнения. Теперь во время ежедневного забега на шесть миль Бэйн надевал на лодыжки и запястья ремни, обвешанные свинцовыми гирьками. Почти всегда Бэйн работал на износ. Наутро шестого дня после обязательного забега, на этот раз в низком темпе и без дополнительных нагрузок, Свирепый повел Бэйна в дом.