— На сегодня тренировок хватит, — объявил он. Бэйн попытался скрыть облегчение.
— А почему? — спросил он.
— Телу нужно некоторое время, чтобы оправиться от больших нагрузок, так что сегодня день отдыха. Пять дней для тренировки, один — для отдыха.
— Неужели все гладиаторы соблюдают режим?
— Нет, — признался Свирепый, — большинство полагается на собственную силу и опыт. Телорс бегает каждый день, а остальные, — Свирепый развел руками, — не видят причины заставлять себя.
— Но ведь ты заставляешь.
— Да, заставляю, всегда заставлял.
Небо нахмурилось, повалил снег. На ферме было пусто: Кара на уроках, а слуги еще не пришли,
— Тебе придется подумать о доспехах, — сказал Свирепый. — Персис предложит тебе свою помощь, но у него дешевый оружейник и доспехи некачественные. У тебя есть деньги?
— Да,
Тогда скажи Персису, что сам найдешь оружейника. Я рекомендую Окторуса, он один из лучших. Тебе понадобится хороший нагрудник, наголенники, бронзовый килт с кожаными вставками, нарукавники и шлем.
— А кольчуга?
— На арене не разрешается ни кольчуга, ни защитный браслет на шею. Во время смертельных боев не носят даже нагрудники. Смертельный поединок должен быть кровавым. Именно это и нужно толпе. Ничто так не радует зрителей, как вид храбреца, упавшего навзничь, и чтобы из проткнутой яремной вены хлестала кровь.
— Ты всегда так презирал свое ремесло? — спросил Бэйн.
— Всегда, — заявил Свирепый. — И это было не ремесло, я вышел на арену только потому, что не мог заработать на жизнь иначе. Но полюбить бои я так и не смог.
К полудню снег поутих, и Бэйн, оседлав коня, отправился по указанному Свирепым адресу в кузницу Окторуса. Кузница находилась в двух милях к северу от Гориазы в небольшом селении из двадцати домов, построенных возле гарнизонных укреплений. Неподалеку дети играли в снежки, один из снежков подлетел очень близко к коню Бэйна, конь испугался и чуть не поскользнулся на льду.
— Прости! — прокричал рыжеволосый мальчик.
Бэйн усмехнулся и повел коня в загон около кузницы. Навстречу ему вышел парень, который взял коня, и спросил у Бэйна, останется ли он на ночь.
В кузнице было очень жарко, горели два угольных горнила и несколько человек били молотами по докрасна раскаленному металлу. Бэйн позвал Окторуса, и один из кузнецов показал на дверь в дальнем конце кузницы. Бэйн взмок, пока дошел до нее.
За дверью оказалась целая галерея доспехов, шлемов и оружия — длинные мечи, топоры, копья и пики. В конце галереи сидел старик, старательно начищавший красивый шлем с позолоченными наушниками.
Бэйн приблизился, и старик поднял глаза. Он до сих пор был прекрасно сложен — толстая шея, массивные предплечья. У него были синевато-серые глаза и темные, без седины волосы.