— Он не разрешит мне, Кара, и без твоего дедушки турнир вообще не состоится.
— Знаю, — ответила Кара, — цирк Палантес хочет погубить его, чтобы заработать денег. Я их ненавижу!
— Он очень опытный и сильный, — сказал Бэйн, снимая плащ и вешая его на крючок у двери, — наверное, тебе не стоит так волноваться.
Слова звучали неловко, но что еще он мог сказать?!
— Дедушка уже стар, очень стар, они не должны так с ним поступать.
Она заплакала. Бэйну стало очень неловко.
— Он мужчина и сам решает, как поступить, — проговорил Бэйн.
Он — великий человек, — ответила она, вытирая слезы и вновь обращая взгляд на холмы, — он возвращается, и я приготовлю ему отвар. Он всегда пьет отвар после тренировок.
Она соскочила с подоконника и выбежала из комнаты.
Бэйн подошел к окну и увидел, как Свирепый вбежал во двор и стал делать растяжку. Он скинул рубашку и лосины, растянулся на снегу и принялся кувыркаться, а затем поднялся и вытянул руки. Увидев Бэйна, он кивнул в знак приветствия и вошел в дом. Кара принесла горячий отвар, который гладиатор выпил, устроившись в широком кресле у огня. Кара присела на подлокотник кресла и обняла его.
— Ты, кажется, говорил, что сегодня день отдыха, — заметил Бэйн.
— Это для тебя, парень, а я отдыхал целую неделю, занимаясь с тобой. Ты был у Окторуса?
— Да, и потратил почти все мои деньги.
— Ты не пожалеешь об этом, его доспехи — самые лучшие. — Он посмотрел на Кару. — Принесешь нам что-нибудь поесть, принцесса?
Кара счастливо улыбнулась и убежала на кухню. Свирепый допил отвар.
— Он сказал, что против тебя будет выступать какой-то Воркас.
— Неудивительно, — отозвался Свирепый, — говорят, его готовят к следующему чемпионату.
Свирепый снял красный шелковый шарф и открыл окно. Зачерпнув свежего снега, он растер им голову.
— Могу я чем-нибудь тебе помочь? — спросил Бэйн.
— Помочь мне? В каком смысле?
— Ну, ты говорил, что из-за меня не можешь нормально готовиться. Может, мне тренироваться самому?
— С минуту Свирепый молчал, затем улыбнулся:
— Не забивай себе голову, парень, это не твоя проблема. К тому же я шутил, ты делаешь большие успехи. Я видел, как вы с Карой разговаривали. Она очень расстраивается.
— Кара боится.
— Я поговорю с ней. Свирепый снова опустился на стул.
«Он страшно устал», — подумал Бэйн, внимательно рассматривая тело Свирепого. Он заметил множество шрамов, пересекавших его руки и грудь.
— Очень бы хотелось знать, что ты ей скажешь, — признался Бэйн, — ты ведь и сам знаешь, что тебе не следует участвовать в этом поединке. Это безумие.
— Бои гладиаторов — всегда безумие, Бэйн. Но мне не по силам это изменить. Ферма на грани банкротства, а моя доля в Оризисе ничего не стоит. Все, что у меня есть, — моя репутация и имя. Деньги, которые я заработаю, обеспечат Кару по крайней мере до замужества. Я назначил ее опекуном Горена, он позаботится о ней как следует.