Даже не дрогнув, О'Доннелл ответила:
— Как служитель закона вы видите лишь конечный результат: жестокость, насилие — ужасные преступления, которые являются естественным результатом пережитых этими людьми страданий.
— А что видите вы?
— То, что этому предшествовало. Историю их жизни.
— Сейчас вы станете убеждать меня в том, что во всем виновато тяжелое детство.
— А что вы знаете о детстве Уоррена?
Риццоли почувствовала, как у нее поднялось кровяное давление. У нее не было ни малейшего желания копаться в истоках навязчивых идей Хойта.
— Его жертвам было наплевать на его детство. Так же, как и мне.
— Но вы о нем знаете?
— Насколько мне известно, оно было абсолютно нормальным. Во всяком случае гораздо лучше, чем у многих других мужчин, которые не вспарывают женщинам животы.
— Нормальным. — Казалось, О'Доннелл находила это слово забавным. Она перевела взгляд на Дина, причем впервые за все время разговора. — Агент Дин, почему бы вам не поделиться с нами своим определением «нормального»?
В глазах обоих промелькнула враждебная искорка — эхо давних споров, так до конца и не разрешенных. Но, какие бы эмоции Дин сейчас ни испытывал, это ничуть не отразилось на его интонации. Совершенно спокойно он ответил:
— Детектив Риццоли задает вопросы. Я советую вам отвечать на них, доктор.
Риццоли удивило, что до сих пор он не взял бразды правления в свои руки. Дин всегда казался ей человеком, привыкшим контролировать любую ситуацию, а сегодня он явно уступил ей ведущую роль, а сам предпочел остаться наблюдателем.
Она позволила эмоциям внести некоторую сумятицу в разговор. Теперь пришло время продемонстрировать свою силу, а для этого нужно было взять себя в руки, действовать четко и методично.
— Когда вы начали переписываться? — продолжила она.
О'Доннелл ответила, причем весьма деловито:
— Примерно три месяца назад.
— А почему вы решили написать ему?
— Минуточку. — О'Доннелл усмехнулась. — У вас неверная информация. Не я была инициатором переписки.
— Вы хотите сказать, что это был Хойт?
— Да. Он первым написал мне. Сообщил, что много слышал о моих работах в области психологии насилия. Он знал, что я неоднократно выступала в суде в качестве свидетеля защиты.
— Он хотел нанять вас?
— Нет. Он знал, что его приговор не может быть изменен. Во всяком случае в обозримом будущем. Но он думал, что меня может заинтересовать его случай. Так оно и вышло.
— Почему?
— Вы хотите знать, почему он меня заинтересовал?
— Почему вы решили тратить время на переписку с таким, как Хойт?
— Он как раз тот человек, о котором мне интересно узнать как можно больше.