Вопрос в том – какими? Как найти колею, по которой едет Бог? Отыскав ее, ты поймешь и пределы божественности… но какие пределы могут быть у божества? Оукс подумал об энергии. Энергия остается функцией массы и скорости. Даже Богу может найтись место в этой формуле, этакий всеобщий определитель – какая масса, какая скорость?
«Быть может, границы, означенные для Бога, всего лишь чуть шире наших. Оттого, что мы близоруки, нет нужды предполагать, что за границами нашего поля зрения тянется бесконечность».
Специальность капеллан-психиатра всегда была для него менее значимой, чем образование, полученное им как ученым и врачом. Оукс накрепко усвоил, что нельзя оставлять без проверки на опыте никакие гипотезы или выдавать желаемое за действительное.
Важны не данные, а способ их обработки… и подачи. Это следовало бы усвоить всякому царю и императору. С этим соглашался даже его старый учитель теологии.
«Продай их душонки Богу. Это раде их же блага. Припиши Богу множество мелких повседневных чудес – и паства у тебя в кармане. Не надо двигать горы – если у тебя есть талант, во имя Господне люди снесут и воздвигнут для тебя целые хребты».
О да… Оуксу словно въяве послышался голос Эдмонда Кингстона, настоящего капеллан-психиатра в старых добрых корабельных традициях… и отъявленного циника.
Морган вздохнул. То были спокойные времена для корабельников, времена терпимости и уверенности. Чудовище, заключавшее их в себе, работало как часы. Бог был далек. А большинство корабельников покоилось в гибербаках.
Но это было до Пандоры. Как же не повезло старине Кингстону, что Корабль вышел на орбиту при его жизни. Бедняга так и остался там, на поверхности, вместе с четвертым отрядом колонистов. От него не сохранилось даже живой клетки. Теперь он сгинул в том, что считал вечностью. А Морган Оукс стал вторым кэпом-циником, принявшим на себя бремя ответственности за Корабль.
«И первым кэпом, которого избрал не проклятый Корабль! Только теперь, – напомнил себе Оукс, – появился новый кэп. Отправленный на поверхность, чтобы найти общий язык с долбаными водорослями. Моим преемником ему не бывать!»
Стоящий у власти может поставить много рогаток на пути своих противников. «Вот как сейчас я спускаю на тормозах повеление отправить на нижсторону этого рифмоплета, как его… Паниля».
Зачем Кораблю на нижстороне понадобился поэт? Может это быть как-то связано с появлением нового капеллан-психиатра?
Капелька пота повисла на брови Оукса. Стало трудно дышать. «Сердце прихватило?» Он откинулся на кушетку. «Надо позвать… на помощь». В груди разливалась боль. Проклятие! У него столько еще планов, он не может просто так все бросить! «Только не сейчас!» Поднявшись, он доковылял до люка – но тугие защелки не поддавались дрожащим пальцам. Здесь было прохладней, и из клапана – уравнителя давления доносилось слабое, едва уловимое шипение. «Дифферент?» Как это может быть, Оукс не понимал. Всем было известно, что внутренняя среда всех помещений находилась под прямым контролем… Корабля.