— Этого следовало ожидать, — вздохнул Лето. — Каковы твердые цифры по основному оборудованию?
Хават заглянул в свою папку:
— Около 930 харвестерных фабрик могут быть присланы через несколько дней. В наличии около 6260 орнитоптеров, самолетов-разведчиков, погодонаблюдателей… Карриолов немногим меньше тысячи.
— А не дешевле было бы снова открыть торговлю с Союзом? — сказал Хэллек. — Тогда бы мы получили разрешение вывести на орбиту корабль Союза, чтобы использовать его как спутник определения погоды.
Герцог посмотрел на Хавата:
— Ничего нового в этом смысле, Зуфир?
— Мы должны заняться изучением других возможностей, — остудил пыл Хэллека Хават. — Агент Союза, собственно говоря, с нами и не торговался. Он лишь дал понять, что установленная цена для него неприемлема и останется такой вне зависимости от того, каким будет наше развитие. Наша задача узнать, почему это так, прежде чем мы снова с ним свяжемся.
Один из адъютантов Хэллека, повернувшись на своем стуле, выкрикнул:
— Это несправедливо!
— Справедливость? — Герцог строго посмотрел на него. — Кто говорит о справедливости? Мы установим свою справедливость. Это будет здесь, на Арраки. Жизнь или смерть! Вы сожалеете о том, что связали с нами свою судьбу?
И адъютант Хэллека ответил:
— Нет, сэр. Вы не можете отказаться от самой богатой планеты во Вселенной, и мне ничего не остается, как следовать за вами. Простите мне мою вспышку, но… — Он пожал плечами. — Каждый может ощутить горечь…
— Горечь — это я понимаю, — сказал герцог. — Но давайте не будем говорить о справедливости, пока у нас есть руки и не отнята свобода ими пользоваться. Может, еще кто-нибудь испытывает горечь? Забудьте о ней! Это совещание — дружеская встреча, каждый может высказать все, что у него на уме.
Хэллек вздохнул:
— Я думаю о том, что у нас нет сторонников в других домах, и о том, как это плохо. Обращаясь к вам, они называют вас воплощением справедливости и клянутся в вечной дружбе, если это им ничего не стоит.
— Они еще не знают, кто окажется победителем, — бывшие или нынешние наместники Арраки, — сказал герцог. — Большая часть домов разбогатела за счет рискованных предприятий. Вряд ли их можно за это винить. — И, словно поставив точку в обсуждении этой темы, герцог обратился к Хавату:
— Мы говорили об оборудовании. Ты не мог бы привести несколько примеров, чтобы лучше ознакомить людей с состоянием механизмов?
Хават кивнул и указал адъютанту на прибор. Крупный проектор был поставлен на стол, недалеко от того места, где сидел герцог. Некоторые из сидящих привстали, чтобы лучше видеть. Пол, подавшись вперед, смотрел на машину на экране. Она была примерно сто двадцать метров в длину и сорок метров в ширину. Ее жукообразное тело свободно двигалось на широких гусеницах.