Автоматическое печатное устройство время от времени выстукивало на ленте колонку цифр и вновь умолкало. Наконец раздался резкий звонок, означавший окончание работы. Вспыхнул экран графического анализа. На топографической схеме местности, расчерченной на квадраты координатной сеткой, змеились голубые смыкающиеся линии, словно там, внутри очерченного ими неправильного эллипса, находился центр циклона. Это и был результат. Глеб нажал большую зеленую кнопку под экраном и получил из Щели хрустящий лист лавсановой пленки, на которой в точности повторялся чертеж графического анализа, обозначившийся на экране. Затем он тщательно уничтожил в аппарате все следы только что проделанной работы и лишь после этого, развернув чертеж, еще раз внимательно всмотрелся в разбегавшиеся по нему голубые линии. Они обозначали одинаковое количество отказов, взятых в определенном временном масштабе. Абсциссы не везде смыкались. Участки работ неравномерно распределялись по поверхности планеты, и Глебу не хватало данных, но общая картина все равно вырисовывалась вполне отчетливо.
Значки поломок, отказов в работе механизмов, легких недомоганий людей не были как попало разбросаны по схеме. Вместо хаоса случайностей совершенно четко обозначился некий центр. Пятно на карте планеты площадью примерно в двести квадратных километров. Вокруг него неприятности, обрушившиеся на исследовательские группы, как бы сгущались, становились чаще и интенсивней…
Закрыв за собой дверь личной каюты, координатор Рент почувствовал, как он устал. Почему-то в своей каюте он особенно остро ощущал одиночество, которым вынуждены расплачиваться те, кто в интересах дисциплины соблюдают между собой и остальным экипажем известную дистанцию.
Даже сейчас, вытянувшись на диване, позволив себе расслабиться и дать отдых натруженным за день мышцам, он ни на секунду не прервал незримую и незаметную для окружающих связь с кораблем. Словно пучки невидимых нервов сделали его самого лишь частью огромного сложного механизма. Щели климатизаторов несли теплую волну ароматного воздуха, успокоительно тлел над столом зеленый светлячок инфора, едва ощутимая вибрация проходила порой от стрингера машинного отсека по левой переборке. Главный реактор второй день продолжал работать на холостом ходу. Координатор тяжело вздохнул.
Бывают планеты, на которых неприятные случайности собираются, словно в фокусе, но Элана побила все рекорды. Хуже всего с энергией. Без конца обнаруживались непредвиденные утечки, и повышенный расход сопутствовал каждому выходу наружу. Словно у него на складе неограниченные запасы актана! Все аккумуляторы вдвое увеличили саморазряд даже на холостом ходу. Научная группа объясняет это повышенным фоном гамма-излучений, хотя, похоже, Лонг в это не очень верит. С чего бы вдруг все внутренние аккумуляторы и накопители отреагировали на этот фон! Им не раз приходилось сталкиваться с гораздо более сильными излучениями, и ничего подобного не было! Придется сокращать и так уже урезанный график работ. Слишком дорого обходятся исследования на этой планете. Ему нелегко будет отчитаться перед базой. Мало того — еще одна авария генератора, как та, что случилась при подходе к Элане, и они не дотянут до Земли… Израсходовано шестьдесят процентов резервного топлива. Генераторы корабля работали на любой материи, и запасы инертных материалов, использовавшихся в качестве горючего, они уже полностью возобновили на Элане, но это топливо годилось только для ходовых генераторов. Все планетные работы, посадки и взлеты на малой тяге производились на актане. Только он годился для мощных автономных аккумуляторов, приводивших в действие основные системы корабля и всех кибов. Без актана они станут совершенно беспомощны. Взлет придется делать на главных двигателях, заразив радиацией немалую площадь планеты, несмотря на строжайший запрет…