Шатаясь, Антимах подошел к стене и стал шарить руками по развешанным там образцам трофейного оружия.
— Грязные гиены! Кто лазил здесь? Куда девался нож этого отродья Аида? Эй, кто там, я спрашиваю, где нож? — он заорал так, что поморщился даже терпеливый Дор.
В дверях появился дрожащий эконом.
— Никто не трогал оружия господина. Я сам слежу во время уборки…
— Замолчи, а то я перережу тебе глотку! Где нож?!
— Успокойся, Антимах, нож не стоит дикого крика. У меня болят уши.
— Где я живу? Это мой дом или нет? Меня могут обокрасть и заткнуть рот. Убирайся, скотина!
Последняя фраза относилась к эконому, который все еще стоял у двери, униженно согнувшись.
Дрожа от гнева, Антимах вернулся к столу. Аор не продолжал своих нападок. Другие мысли отвлекли его. Слишком много случайных и странных событий произошло за последнее время. Разбивается и сама склеивается ваза, изготовленная для индусского царя. Из прекрасной коллекции драгоценного оружия исчезает никому не нужный скифский бронзовый кинжал. Чья рука побывала здесь? Кто так неожиданно разрушил планы его врагов, вовремя подсунув фальшивую вазу, кто и зачем? И не связаны ли как-то между собой оба случая?
Антимах еще долго сетовал на свою судьбу, на нерадивых слуг и ленивых воинов. Только далеко за полночь он наконец заснул прямо на столе против Дора, уже кликнувшего сопровождающих его рабов. В последний раз окинув взглядом спящего Антимаха, Дор вдруг глубоко задумался и, придвинув к его плечу масленый светильник, остановил затуманившийся взгляд на небольшой золотой броши в форме львиной лапы. В центре ее сверкал небольшой алмаз. А сбоку приклеилась мутная капля вина. Алмаз всегда чист и тверд. Капля вина пьяна и непрочна. И так во всем. Жизнь всегда полна контрастов, а люди, окружающие его, Дора, чаше походят на темную каплю вина.
Даже на следующий день, слушая утренний доклад эконома, Дор все никак не мог отделаться от этой странной мысли. Два таких одинаковых и таких разных шарика, сжатых одной золотой лапой, все еще стояли перед его глазами. Рассеянно слушал он доклад эконома, все еще пытаясь найти связь между пропавшим кинжалом и разбитой вазой.
— …Раб, названный Аланом и подаренный нам Антимахом, вчера вечером напал на стражника, за что будет посажен в яму. Агрипон вернул долг в 200 оболов, взятый им у нас для покупки шерсти. Цены на рис…
— Постой, не трещи! О каком рабе ты говоришь?
— Раб, подаренный нам Антимахом и назначенный нами для работы в мастерской Аполонида. Цены на рис…
— Да подожди ты! Объясни толком, что случилось! Раб из мастерской скульптора? Раб, взятый в плен Антимахом?