От жилой палубы, на которой располагалась столовая и каюты экипажа, добираться в складской отсек приходилось по металлическим лестницам минут пятнадцать, лифт на эти этажи работал только во время посадки.
Дождавшись, когда Линда, утомленная всеми передрягами этого сложного дня, уснула, о чем свидетельствовало ее ровное дыхание, доносившееся из-за ширмы, Ротанов жестом пригласил Хорста сесть на свою койку и, наклонившись к нему, заговорил так тихо, чтобы его слова не могли быть услышаны Линдой, даже если она только притворялась уснувшей:
— Нам придется по очереди нести круглосуточное дежурство. Капитан «Разгона» что-то задумал. Нас неспроста поместили в самый дальний угол корабля.
— Я думаю, нам нужно опасаться, в первую очередь, людей из компании. Раз уж они начали за вами охоту, то не успокоятся, пока не добьются своего. Со стороны компании было бы глупо, на случай вашего появления на корабле, не оставить здесь своих людей.
— Конечно, ты прав. Я даже думаю, что с компанией связан сам капитан и наше бесследное исчезновение во время рейса будет ему вдвойне выгодно. Вместе с гонораром от «Инпланет» он рассчитывает заполучить и оставшиеся у нас деньги.
— Разве они у нас есть?
— Нет. Но Горюнов мне не поверил.
— А как обстоит дело с оружием?
— Плохо. Мой личный бластер конфисковали, но я постараюсь решить эту проблему в самое ближайшее время. — Некоторое время Ротанов молча разглядывал помрачневшего Хорста, а затем спросил: — Ну что, Стефан, жалеешь, что согласился на этот фрахт?
— Да я — то что… Один раз можно решиться и на авантюру, особенно если приз в конце — мечта всей жизни. Ты скажи лучше, как ты-то с этим управляешься? Как тебе удается после каждой передряги вляпываться в новую? Не возникает желание осесть где-нибудь, прекратить погоню за призраками? Зажить нормальной человеческой жизнью?
— Да где ты ее видел, нормальную человеческую жизнь? В каждой отдельно взятой бутылке, в каждом стакане обязательно начинается своя собственная маленькая буря. Уж лучше дышать настоящим ветром. Это как наркотик. Привыкаешь. Опасность становится твоей постоянной спутницей, и, если вдруг она исчезает, на какое-то время все вокруг тускнеет. Ты должен это понимать.
— Да я — то понимаю. Важно, чтобы ты понял, пока не совсем поздно, что такое состояние ненормально, и если вовремя его не прекратить…
Неожиданно ширма, закрывавшая койку Линды, распахнулась.
— У меня хороший слух, так что можете не шептаться, и впредь все вопросы, связанные с нашей общей безопасностью, я прошу вас решать вместе со мной. Не надо относиться ко мне. как к беспомощному ребенку. Я вполне смогу постоять за себя, если до этого дойдет дело, и дежурить мы будем втроем.