– Кхэ-кхэ! – громко откашлялся Дмитрий Олегович. Филин не проснулся, только пробурчал что-то сквозь сон и натянул на себя серую рогожку, играющую роль одеяла. Журналист «Московского листка» дознался, что в былые годы Филин был инженером-путейцем и даже неплохим, но потом состав его по причине пьянства стремительно двинулся под откос, пока не очутился в грязном вокзальном тупичке рядом с пластмассовой пальмой в горшке.
Под прикрытием этой пальмы и спящего бомжа Дмитрий Олегович вновь обследовал содержимое дипломата; Теперь он уже интересовался не деньгами, а чем-то, могущим навести его на след таинственных хозяев ценного груза. Теоретически на след его могли бы навести уже сами банковские упаковки, но – несмотря на популярные лекции Валентины – Курочкин продолжал быть полным профаном в денежных делах. Значки и цифры на бандеролях оставались для него китайской грамотой. С таким же успехом сама Валентина могла бы нарисовать простенькую формулу гидролиза целлюлозы и объяснить, при каких условиях в качестве конечного продукта образуется именно D-глюкоза… Дмитрий Олегович вздохнул и оставил попытки разобраться с упаковками банкнот. Ничего не прояснил и старый номер «Свободной газеты», брошенный поверх пачек. Курочкин не очень любил читать про политику, однако добросовестно исследовал газету с начала и до конца от латинских девизов «Mea culpa» и «O tempora, o mores!» – и до подписи «Главный редактор Виктор Морозов». Единственно, в чем уверился Дмитрий Олегович по прочтении номера, – так это в том, что газета попала в одну компанию с долларами совершенно случайно и решительно никакого отношения к владельцам денег ни сам главный редактор Виктор Морозов, ни вся его газета не имеет. Слишком размашисто обращался в своей передовице господин Морозов с миллиардами рублей, баррелями нефти и квадратными километрами территорий. На такую размашистость, как правило, способны люди, у которых всегда туговато с наличностью, а недвижимое имущество ограничивается старой моторной лодкой. Сам Курочкин был тоже из таких людей, даже без лодки. Только он, по крайней мере, предпочитал помалкивать в тряпочку, а не давать президенту США пространных советов, как тому лучше обустроить Америку…
Счастливым билетом для Дмитрия Олеговича неожиданно оказался смятый листок, на который он сперва не обратил внимания. Сперва Курочкин мельком углядел смешную рожицу на «Листке» и еще подумал, что это вряд ли автопортрет владельца четверти миллиона долларов. И лишь затем, отодвинув в сторону бабушкин будильник, обнаружил: листок – не обычная бумажка, а фирменный бланк. С грифом, адресом, двумя телефонами и факсом – все, как положено в солидном бизнесе.