Наши отношения с Сенжье в этот период были не менее теплыми, чем в момент его первой встречи с Николсом. Несмотря на значительность сумм, выплачиваемых ему по договору, переговоры с ним не занимали много времени и проходили без обычного для этого процесса крючкотворства. Основные положения наших договоров не занимали обычно больше одного листа. В конце встречи они зачитывались вслух для сличения их идентичности, после чего наши помощники составляли на их основе формальный договор. После создания треста в переговорах с Сенжье принимал участие также и Хэмбро.
Нелегко, оказалось, определить окончательную цену на урановую руду. К этому времени величайшая ценность этого материала для США в том случае, если бомбу удастся создать, стала очевидной. Для владельца ценность руды зависела от возможного военного или промышленного использования атомной энергии. В остальном ее ценность определялась содержанием радия. Если наши расчеты были правильными, то ценность радия с созданием реакторов должна была сильно уменьшиться, так как радиоактивный кобальт с успехом заменил бы его.
У руды, правда, была одна определенная стоимость — именно себестоимость ее добычи. Однако и эту величину было трудно оценить однозначно, так как стоимость добычи в Шинколобве была значительно ниже, чем в Канаде или в копях на Колорадском плато. Никогда раньше цена на эту руду не упоминалась на международном рынке, а в данном случае к тому же был всего один покупатель и один продавец.
Сенжье ясно сознавал все значение победы союзников для своей родины. Благодаря его дальновидности и государственному подходу мы смогли достичь такого соглашения, которое устроило обе стороны.
После войны я был рад возможности ходатайствовать перед правительством США о представлении Сенжье к высшей награде для штатских лиц «Медали за заслуги» за помощь при передаче США запасов конголезского урана. Мне еще более приятно было лично вручить ему эту награду. На том этапе ограничения, связанные с секретностью, не позволяли сделать эту церемонию публичной. Мне очень жаль, что заслуги Сенжье не получили в свое время должного признания.
«Юнион миньер» была не единственным поставщиком руды для нас. До образования МЕД весь уран поступал от компании «Эльдорадо майнинг», располагавшей шахтами в районе Большого Медвежьего озера, вблизи полярного круга. Эта компания владела также рудообогатительной фабрикой на берегу озера Онтарио, где из руды выделяли радий и окись урана. Кстати, эту фабрику мы впоследствии использовали и для переработки конголезской руды.