Но Кейт крепко сжимала в руках свое оружие, в то время как он торопливо вел ее по коридору навстречу утреннему свету. Солнце только поднималось из-за горизонта, и безоблачное небо сулило еще один прекрасный, ясный день.
— Пригнись, — сказал Бретт, когда они двинулись к правой стороне палубы. — Пока им ничего не видно с этой стороны. Рейсули приближается сзади, и это единственная сторона, которую эти бесполезные пушки не могут защитить. Рейсули — если это действительно он — никогда не полагается на волю случая. Он даже знает, где расположены пушки. — Проходя мимо, Бретт указал на одну из пушек. — Какой-то остолоп установил обе пушки на носу корабля, где палубные каюты загораживают линию прицела в тыл.
Бретт отпер дверь одной из кают и втолкнул Кейт внутрь. Груда чемоданов, корзин и мебели делала комнату похожей на склад.
— Я велел Чарлзу упаковать все твои вещи и написать имя Уиггинса на ярлыках всех чемоданов. Если нам удастся убедить их, что на борту нет женщины, то, быть может, они не станут слишком тщательно обыскивать корабль. Я никак не возьму в толк, почему он атакует корабль из-за пары дюжин мужчин.
На самом деле Бретт не рассчитывал получить от нее ответ. Он просто размышлял вслух, пытаясь объяснением отделаться от отвратительного чувства, которое тяжелым камнем ворочалось у него в животе. Чего бы это им ни стоило, пираты не должны найти Кейт.
Внезапно в каюту ворвался Марк. Его испуганный взгляд бешено заметался по комнате, ища хоть какое-то убежище.
— Я должен поговорить с капитаном, — сказал Кейт Бретт. — Наверное, мы уже скоро войдем в соприкосновение. Помни, ни под каким видом не открывай эту дверь, пока не услышишь мой голос, поняла?
Кейт молча кивнула.
— Марк, — резко обратился он к почти обезумевшему юноше, чтобы привлечь его внимание. — Ты останешься с миссис Уэстбрук. Ты отвечаешь за ее безопасность. Запри за мной дверь и придвинь к ней этот платяной шкаф или любую другую вещь, которую сможешь сдвинуть с места. И, что бы ни случилось, не оставляй ее одну.
Марк кивал в знак согласия после каждого слова Бретта, но его взгляд оставался бессмысленным.
«Надеюсь, он в состоянии думать, — сказал себе Бретт, — но у меня нет времени это выяснять».
Бретт порывисто обнял Кейт, поцеловал и зарылся лицом в ее волосы. Переполнявшие чувства сжали его горло железными тисками, так что он не мог вымолвить ни слова, и они прижались друг к другу, понимая, что, возможно, это последние минуты, проведенные вместе, что любовь, которую они дарят друг другу в эти драгоценные секунды, возможно, будет согревать их сердца всю оставшуюся жизнь, но в то же время не желая расставаться с блаженством, которое только-только начали вкушать.