— Ну вот, это, думаю, тебе понравится. Бретана обернулась и увидела, что теперь дом разделен на две половины, переднюю и заднюю, укрепленными по бокам шторами. Отведя их назад, к березовой стене. Торгуй открыл взору Бретаны стол на козлах, который он собирался использовать в качестве кровати для себя во вновь выгороженной комнате. Еще в одном сундуке нашлись и шкуры для самодельного ложа.
Бретана и не знала, что думать обо всем этом. Сначала он не хотел уходить из дому, потом самым наглым образом раздевался у нее на глазах, повергая ее в ужас по поводу казавшегося ей неизбежным жестокого изнасилования, а вот теперь скандинав предлагает ей отдельную спальню.
— Ну и какая же из них моя? — В ее голосе все еще сквозило недоверие.
— Вот эта, — указал он на постель, в которой провел три последних дня. — Можешь спать у очага. — Затем, не желая отказать себе в удовольствии поиздеваться по поводу написанного у нее на лице панического страха, добавил:
— А если мне будет холодно, так стоит только подумать о тебе, и сразу согреюсь.
Бретана отдавала себе отчет в том, что это была не просто грубоватая шутка. Ее лицо вновь вспыхнуло от смешанного чувства раздражения и замешательства.
Она предпочла пропустить мимо ушей этот сомнительный комплимент:
— Занавеска вряд ли позволит мне чувствовать себя в безопасности.
Торгуй задорно ответил:
— Если бы я таил против вас, миледи, какие-то злые намерения, то будь она сделана хоть из камня, это бы меня не остановило. Отдыхайте спокойно, дорогая. — С этими словами он исчез на своей половине, плотно задернув за собой обе половины штор.
Сильная усталость разлилась по всему телу Бретаны, обещая крепкий сон и свободу от каких-либо мыслей. Однако даже в таком состоянии она не могла подавить мучившее ее странное смущение. Пытаясь объяснить противоречивые обстоятельства ее теперешней жизни, она уверяла себя в правомерности собственного страха перед человеком, который сначала похитил ее, а затем обрек на неуютное пребывание в своей компании на этом Богом забытом острове. Но была и другая мысль — дело не столько в Торгуне, сколько в собственных амбициях, которые нарушали ее спокойствие. Сначала она попыталась разобраться в этом, но затем отказалась от этой смехотворной мысли. Итак, он не собирается применять по отношению к ней никакого насилия, и пока дело будет обстоять таким образом, она в безопасности. И вообще, хватит об этом. И, тем не менее, уснуть ей в эту ночь удалось далеко не сразу.
В столь же беспокойном состоянии пребывал и обитатель другой половины дома. Торгуй так и не сомкнул глаз и все смотрел на потолочные балки, размышляя по поводу странных обстоятельств, в которых оба они оказались из-за шторма. Если бы не это, то они уже приближались бы к дому. Бретана — к встрече со своим неизвестным отцом, а сам он — к серебру, которое Магнус обещал ему в обмен на свою дочь.