— Достаточно, — прервал он ее. — А как насчет поцелуев? Часто приходилось?
Уиллоу почувствовала, как краска заливает лицо.
— Нет.
— Но, кажется, ты говорила, что влюблена. Она подняла подбородок.
— Я была влюблена, — спокойно ответила она. Перед ней мысленно возникло лицо Адриана. — Но… он не был влюблен в меня.
Прежде чем Блейн успел подшутить над ней, она торопливо продолжала:
. — Он всегда считал меня ребенком — и никогда не пытался сорвать поцелуй. Это был самый прекрасный человек, какого только можно повстречать, и он был не такой, чтобы пытаться… — Она оборвала свою речь, уверенная, что ее щеки горят ярче, чем летние розы в саду отца.
— Он был не такой, чтобы пытаться поцеловать тебя? С ним было что-то не так? Или ты думаешь, в поцелуях есть что-то плохое?
— Не кривляйся. Я уверена, это очень хорошо — с желанным человеком. Дело в том, что Адриан никогда не знал, какие чувства я испытываю — что я люблю его всем сердцем. Он был старше меня, — быстро добавила она. — Мудрым, добрым и благородным. Его все любили. Но теперь его нет. Он погиб благородно… в бою… и я…
— И ты никогда не отдашь свое сердце другому, — насмешливо сказал он.
Уиллоу вздохнула — боль сжимала ее сердце. Его лицо казалось таким жестким, таким холодным. Она ненавидела его. У нее навернулись слезы, но она сдержала их.
— Нет, — прошептала девушка. — Думаю, что нет. Ты никогда не поймешь, что такое прекрасное, возвышенное, благородное чувство, никогда не поймешь, что такое любовь!
Блейн увидел под ее густыми роскошными ресницами блеск слез и пожалел, что не может забрать свои слова назад. Он не хотел обидеть ее. Она казалась такой невинной, такой очаровательной, и надежды, отваги и целеустремленности, склонной к болтливости. Ему никогда не нравились болтливые женщины, но что-то пленительное было в том, как она говорила без умолку.
— Скажи мне, как тебя зовут, — услышал он свои слова, произнесенные голосом более хриплым, чем ожидал.
Она ошеломленно смотрела на него.
— Зачем?
— Я хочу знать, как зовут женщин, которых целую.
Она сглотнула.
— Ты не поцелуешь меня. Но… Уиллоу. Меня зовут Уиллоу.
— Уиллоу, если бы я позволил тебе взглянуть туда и увидеть людей, которых сегодня убил — все ради тебя, — думаю, ты бы признала, что должна мне поцелуй. Один поцелуй. Плата за оказанные услуги.
— Рыцари не просят плату с тех, кому помогают. Они сражаются по долгу рыцарской чести, справедливости, правого дела…
— Я не такой, как другие рыцари. Я думал, ты уже это поняла. Я действую по собственным правилам. — Его рука обхватила ее талию и притянула ближе, другая погрузилась в ее локоны, ниспадавшие с плеч.