«Ну почему я не выбрал в жены ее? — с горечью думал Эрик. — Она верна тому же правому делу, что и я, нежна и прекрасна, у нее искренние голубые глаза и такая ласковая улыбка!»
Но даже думая так, Эрик знал, что не может повернуть время вспять, что он по-прежнему любит Аманду, даже сейчас. Если он поймает ее, он поступит с ней так, как должно, но не разлюбит ее.
Он был навсегда заколдован волшебством изумрудных глаз и пылающих рыжих волос. Никакая другая женщина не могла взволновать его так, как она.
— Энн-Мари, входи, — сказал он сдержанно. — Мне почти нечего тебе предложить, хотя в кофейнике еще что-то осталось. Можно быстро подогреть кофе. А есть еще и бренди.
— Эрик, прошу тебя, я пришла не за этим. — Энн-Мари замялась. — Я пришла просить тебя очень хорошо подумать, прежде чем ты совершишь непоправимое.
Он помолчал, глядя на нее с удивлением и некоторой долей любопытства.
— Энн-Мари, они хотят сжечь мой дом, первый камень которого был заложен в конце двадцатых годов прошлого века. Они захватят оружие, предназначенное для виргинского ополчения и для нашей армии. И послушай, Энн-Мари, британцы узнали об оружии потому, что моя жена — хозяйка этого самого Камерон-Холла — сказала им об этом.
Он все больше распалялся, пока говорил. Слишком поздно он понял, что непроизвольно теснит молодую женщину и почти загнал ее в угол комнаты.
— Видит Бог! — воскликнул он. — Прости, Энн-Мари, но пусть будет что будет.
Он подошел К столу и налил себе бренди. Энн-Мари торопливо устремилась к нему.
— Эрик, я тоже слышала разговоры обо всем этом! Но стоит ли считать сплетни слуг самым правдивым источником? Аманда не покидала Камерон-Холла со времени твоего отъезда.
— Значит, у нее есть сообщник.
— Эрик, она моя подруга, я ее хорошо знаю.
— Энн-Мари, однажды ночью я поймал ее на месте преступления. И я спустил ей это с рук. Это была моя ошибка. Я должен был отстегать ее кнутом и отправить во Францию.
— Эрик! — воскликнула Энн-Мари. — Тебя я тоже знаю, ты бы не смог так поступить.
— Но это было бы правильно, — холодно сказал он. — Энн-Мари, я отплываю и хочу успеть до отлива.
— Эрик, — проговорила она несчастным голосом, — я ничего, совсем ничего полезного не смогла здесь сделать. Послушай меня, пожалуйста. Может быть, она и была шпионкой, но она ничего не сделала против своего собственного дома. Неужели ты не видишь, что кто-то использует против нее ее прошлое?
— Я думаю, Энн-Мари, что Аманда всегда могла бы поговорить со мной. Если бы ей угрожали, я бы защитил ее. Я бы защитил ее и дрался бы с любым человеком, справился бы с любой опасностью. Но она выбрала другую дорожку. А сейчас… прости меня, но…