Через десять минут в номер Софи постучался Терри, четырнадцатилетний сын Мириам. Он повсюду искал свою мать, чтобы не дать ей утопить горе в вине, тем более что Мириам была закодирована от алкоголизма. Софи стало стыдно за своего отца, и, чтобы успокоить свою совесть, она решила помочь Терри.
Сказать Антонио всю правду о том, что произошло, Софи не могла. Пришлось позвонить ему и отменить свидание, сославшись на нездоровье.
Антонио мог бы предложить перенести встречу на другой день, но не сделал этого, а время шло: через каких-то двадцать четыре часа Софи надо было лететь домой.
Софи и Терри обошли все бары и кафе, которые были в городе, но так и не нашли Мириам. Ноги гудели от усталости, но у них не было денег на такси, и пришлось возвращаться в гостиницу по пляжу. Они добрались до отеля глубокой ночью. У Софи дух захватило от радости, когда из машины, припаркованной около гостиницы, вышел Антонио. Она сказала Терри, чтобы он поднялся к себе в номер, а сама подошла к нежданному гостю.
— Я боялась, что мы больше не увидимся, призналась она Антонио, на радостях позабыв, что накануне она сказалась больной.
— Так и есть. Сегодня ты видишь меня в последний раз. — Антонио бросил на Софи презрительный взгляд.
Она ошарашенно посмотрела на него и вдруг с ужасом вспомнила, что одета не лучшим образом.
— Но почему?
— Какая разница! Не надо было притворяться больной, если на самом деле с тобой все в порядке.
— У меня были свои причины…
— Да. Я видел, как ты шла в обнимку с каким-то парнем. Ты была с ним на пляже, — протянул Антонио и будто невзначай смахнул песчинку с ее плеча, — и кувыркалась с ним в песке. И дураку понятно, чем вы там занимались.
На пляже какой-то пьяный мужчина беспричинно оскорбил ее и бросил в нее горсть мокрого песка, поэтому белая футболка и шорты были грязными.
— Это не то, что ты думаешь…
— De ueras?[4] He люблю, когда мне лгут. И вообще мне не нравятся татуировки. — Антонио брезгливо посмотрел на маленькую цветную бабочку, которая была вытатуирована на плече Софи, и добавил:
— А девушек легкого поведения я просто терпеть не могу.
Софи с неудовольствием вспомнила, что даже после этого унизительного разговора позвонила ему, чтобы оправдать себя в его глазах, но не смогла дозвониться. В конце концов Антонио позвонил ей сам и дал понять, что ей не на что надеяться.
— Не о чем тут переживать, — хладнокровно сказал он. — Я не требую от тебя никаких объяснений. Я не имел никакого права критиковать твое поведение и осуждать тебя. Ты хотела встретиться с другим и придумала эту невинную ложь, чтобы не разочаровывать меня. Будем считать, что между нами ничего не было. Тем более теперь, когда мы стали родственниками, все это не имеет ровным счетом никакого значения.