– Мое расследование никак не затрагивает Кристофа Бованье. И мне все равно, лечили вы его метадоном или нет.
Врач задрал вверх одну бровь, – Шиффер угадал! – но сразу смягчился.
– Что именно вы хотите узнать?
– Та турчанка... Меня интересуют полицейские, которые пришли за ней... потом.
Психиатр положил ногу на ногу, разгладил безупречную стрелку на брюках.
– Они приехали часа через четыре после ее появления в нашей больнице. С ордером и постановлением о высылке. Все документы были в полном порядке. Я бы даже сказал – в подозрительно полном.
– На что вы намекаете?
– Штампы, печати, подписи. Прямиком из Министерства внутренних дел. В десять-то утра! Я впервые видел такое количество бумаг – из-за обычной нелегалки.
– Расскажите мне о ней.
Хирш рассматривал носки своих ботинок, собираясь с мыслями.
– Когда ее привезли, я предположил гипотермию. Она дрожала. Была почти без сил. Осмотрел ее и понял, что температура нормальная и дыхательные пути не затронуты. Все симптомы были истерическими.
– Что это значит?
Врач подарил ему улыбку превосходства.
– Что имелись физические симптомы, но не было физиологических причин. Все шло отсюда. – Он постучал себя пальцем по виску. – Из головы. Эта женщина пережила психологический шок, и ее тело реагировало соответственно.
– Какого рода шок?
– Жуткий страх. У нее были все проявления экзогенного ужаса. Анализ крови это подтвердил. Мы нашли следы мощного выброса гормонов и скачок гидрокортизола. Впрочем, все эти подробности вряд ли будут вам понятны...
Еще одна снисходительно-высокомерная улыбка медицинского небожителя.
Этот тип начинал раздражать Шиффера.
Почувствовав настроение собеседника, врач продолжил нормальным тоном:
– Эта женщина пережила чудовищный стресс. Пожалуй, правильнее будет назвать это травмой. Я видел подобное состояние у людей, вынесенных с поля боя, у жертв вооруженных конфликтов. Паралич необъяснимой этиологии, мгновенное немотивированное удушье, заиканье и так далее...
– Я понимаю. Опишите мне ее. Физический облик.
– Брюнетка. Очень бледная. Очень худая, почти анорексичная. Стрижка а 1а Клеопатра. Сильная, крепкая, что, как ни странно, нисколько не умаляло ее красоты. Напротив. Должен сказать, ее внешность... производит впечатление.
В голове у Шиффера начинал складываться образ девушки. Он инстинктивно чувствовал, что это странное создание – не обычная работница-нелегалка и не простой свидетель.
– Как вы ее лечили?
– Для начала ввел анксиолитик, и ее мускулатура расслабилась. Она начала хихикать, что-то бормотала. Полный бред. Все, что она говорила, не имело никакого смысла.