Это признание удивило Блайд.
— Не может быть, — сказала она. — Мать не может не любить собственного ребенка. Это противоестественно.
— Временами Дарнел могла быть противоестественной, — буркнул Роджер и, давая понять, что разговор ему неприятен, добавил: — Расскажи мне о своих математических способностях.
— А что ты хочешь узнать?
— Как ты умудряешься складывать цифры в уме?
— Я всегда умела это делать, — пожала плечами Блайд. — Когда я была ребенком, отец часто заставлял меня считать в уме, а потом проверял ответы.
Роджер кивнул и принялся за еду. В комнате повисло томительное молчание. Блайд лихорадочно соображала, чем заинтересовать мужа. Тридцать минут промелькнули быстро.
Невзначай посмотрев на мужа, Блайд заметила, что он смотрит на ее грудь.
— Милорд, что-то не так с моим платьем? — спросила она, едва сдерживая улыбку.
Роджер быстро отвел взгляд и сильно покраснел.
— Я рассматривал твое ожерелье, — попытался оправдаться он.
Блайд согласно кивнула, хотя прекрасно знала, что муж лжет.
— Это твой подарок на мой тринадцатый день рождения. С тех пор я ношу его не снимая.
Это признание заставило Роджера недовольно нахмуриться.
— Можно мне произвести кое-какие изменения в моей спальне? — поспешила сменить тему Блайд.
— Зачем? — удивился Роджер.
— По-моему, там слишком мрачно. Я предпочитаю более светлые цвета.
Роджер промолчал, и Блайд снова лихорадочно стала придумывать, о чем бы поговорить. Роджер, похоже, не собирался облегчать ее задачу.
— Что такое темное солнце? — вдруг спросила Блайд. Роджер едва не поперхнулся.
— Откуда ты это взяла? — удивленно спросил он.
— Ты знаешь, что это такое?
— Отвечай на мой вопрос.
— Я не знаю, что это такое, — ответила Блайд, — поэтому и спрашиваю у тебя.
— Где ты слышала это?
— Во сне, — неуверенно проговорила Блайд, понимая, что Роджер не поверит ей.
— Расскажи мне про этот сон.
Часть правды могла развеять его подозрения.
— Голос во сне приказал мне остерегаться темного солнца, — ответила Блайд.
— Это был женский голос?
— Да. Ты тоже его слышал? Роджер кивнул.
— Женский голос сказал мне то же самое, когда я был в Тауэре, — грустно проговорил он.
Блайд почувствовала, что муж не говорит ей всей правды.
— Ты слышал голос во сне?
— Мне приснилось, что со мной говорит давно умершая мать королевы, — сказал Роджер.
— Удивительно, но нам снятся одинаковые сны, — заметила Блайд.
— Почему ты согласилась выйти за меня? — неожиданно спросил Роджер.
Блайд посмотрела ему в глаза, но не стала признаваться в любви, как сделала это пять лет назад. Пусть он сомневается в ее чувствах к нему. Неуверенность может иногда сослужить хорошую службу.