Как и в случае с Бухенвальдом, займемся арифметикой: суммируем и разделим названные четыре цифры и получим научно обоснованный результат — в Треблинке было 6 газовых камер. Эта цифра в точности соответствует названной на треблинском процессе в Дюссельдорфе и к данному результату суд, несомненно, пришел сходным путем [224].
Анализируя драматические события в Треблинке в июле 1942 — августе 1943 года, мы опираемся на слова Гросмана и Стейнера, а также на три других ключевых источника:
«Нацистские лагеря уничтожения в зеркале немецких уголовных процессов» Адальберта Рюккерля, бывшего директора Центрального бюро по расследованию нацистских преступлений в Людвигсбурге. В этой книге приведены исторические сведения, полученные в ходе строго юридических процессов в свободной и демократической ФРГ.
Сборник «Лагерь смерти Треблинка», изданный Александром Донатом, в котором многочисленные, достойные доверия очевидцы-евреи бичуют жизнь в Треблинке.
«Шоа» Клода Ланцмана. Кто не сумел посмотреть этот фильм, длящийся 9,5 часов, может прочесть его текст в книге, вышедшей под тем же названием в «Дойче ташенбух-ферлаг», в серии «Современная история». На клапане обложки написано: «Это, по общему мнению, — самая тщательная, добросовестная и уникальная документация об истреблении евреев в Третьем рейхе». Сей труд можно самым энергичным образом рекомендовать любому человеку, интересующемуся историей, поскольку Ланцман (французский еврей) собрал под свои знамена суперсвидетелей, сливки: Врбу (это он писал о глазке, в который смотрел Гиммлер), Мюллера (у него описаны младенцы, которые варятся в кипящем человеческом жире) и его святейшество Гильберга, главного жреца холокоста! Последний просто потрясает острым интеллектом, когда говорит, почему нацисты не скрывали движение составов смерти в Треблинку: «меня удивляет, отчего на документе о движении составов смерти — не только на нем, но и на остальных — нет слова „секретно“ [225].
Если бы оно имелось, то получатели, естественно, заинтересовались бы, у них возникли бы вопросы, обострилось бы внимание…
Особенно захватывающе звучит в «Шоа» диалог между Ланцманом и парикмахером Бомбой [226]:
Ланцман: «Сколько времени Вы провели в Треблинке?»
Бомба: «Около четырех недель… Вызвали рабочих-евреев и спросили, есть ли среди них парикмахер… Нашли меня, а я назвал других парикмахеров, известных мне… Мы ждали. Нам отдали приказ идти вместе с ними, с немцами. Они довел нас до газовой камеры, находившейся во второй зоне лагеря…»
Ланцман: «Сколько дней Вы непосредственно работали в газовой камере?»