- Сестра... следует ли моему господину знать об этом? Все уже свершилось, и Мелеагрант мертв. У Артура нет причин начинать войну. Может, лучше, если он будет думать, что лорд мой Ланселет подоспел вовремя, чтобы... чтобы предотвратить... - голос ее сделался тонким, как у ребенка, и Гвенвифар так и не смогла договорить.
- Сестра, тебе решать, говорить ему об этом или нет, - ответила Моргейна.
- Но... вдруг он потом услышит...
Моргейна вздохнула. Почему бы Гвенвифар хоть раз не высказать прямо, что она имеет в виду?
- Если Артуру предстоит услышать нечто такое, что причинит ему боль, он услышит это не от меня; а более никто здесь не имеет права говорить об этом. Но он не может винить тебя за то, что тебя заманили в ловушку и побоями принудили подчиниться.
Но сразу вслед за этим Моргейна поняла, что заставляет Гвенвифар дрожать - поняла так же отчетливо, как если бы собственными ушами услышала голос священника, обращающегося к трепещущей Гвенвифар - к нынешней или к Гвенвифар-девочке? - и вещающего, что женщину могут изнасиловать лишь в том случае, если она сама введет мужчину в искушение, как Ева ввела в грех праотца нашего Адама; что святые великомученицы в Риме предпочитали скорее умереть, чем расстаться с невинностью... Как бы она ни старалась найти забвение в объятиях Ланселета, в глубине души королева верила, что виновна в произошедшем и достойна смерти за то, что была изнасилована, но осталась жить. А раз она не умерла сама, Артур имеет право убить ее... И никакие увещевания не в силах будут заглушить этот голос, звучащий в душе Гвенвифар.
"Она чувствует себя настолько виноватой из-за истории с Мелеагрантом, что уже даже не стыдится своей связи с Ланселетом..."
Гвенвифар дрожала, несмотря на пригревающее солнце.
- Скорей бы он подъехал, чтобы мы могли уйти в дом. Смотри, ястребы кружат. Я боюсь ястребов - мне все время кажется, что они могут на меня наброситься...
- Боюсь, сестра, ты для них крупновата и жестковата, - любезно заметила Моргейна.
Слуги поспешно отворили перед королевским отрядом главные ворота. Сэр Экторий до сих пор сильно хромал после ночи, проведенной в холодном подвале, но это не помешало ему выйти вперед вместе с Кэем. Кэй, исполнявший все это время роль хранителя замка, склонился перед Артуром.
- Добро пожаловать домой, мой лорд и король. Артур спрыгнул с коня и обнял Кэя.
- Что за церемонное приветствие, Кэй, негодник ты этакий? Все ли у нас в порядке?
- Сейчас все в порядке, - произнес Экторий, особенно подчеркнув слово "сейчас", - но у тебя снова есть повод поблагодарить твоего конюшего.